Тысяча и один день Никиты Сергеевича

Собственно, это и произошло. От первого брака у Хрущева был сын Леонид — бравый летчик, весельчак и гуляка. Однажды группа молодых офицеров, в их числе и Леонид, в хорошем подпитии развлекалась старинным гусарским манером: ставили друг другу по очереди на голову бутылку с водкой и стреляли в нее с расстояния в десять шагов. У Леонида рука дрогнула, и он всадил пулю прямо в лоб своего товарища. Историю эту, как рассказывал потом шеф КГБ Серов, удалось замять, но Леонида спешно отправили на фронт. Там он через три месяца погиб в воздушном бою

Случилось это в 1943 году. Но в том же году в Куйбышеве, куда была эвакуирована семья Хрущевых, была арестована жена Леонида — Любовь Хрущева. Она вздумала изучать французский язык. А в преподаватели взяла жену французского дипломата мадам Жаннэ. Само по себе в те годы это уже считалось криминалом, хотя Франция и была нашей союзницей в этой войне. Поэтому арестовали ее как шведскую шпионку.

От этого несчастного брака осталась совсем маленькая девочка — Юля Хрущева. Никита Сергеевич, надо отдать ему должное, не колеблясь, взял ее к себе в дом и воспитал как собственную дочь, так что она многие годы даже не догадывалась, кто ее настоящие родители.

Десять лет ее мать — невестка Хрущева — провела в лагерях и только в 1953 году, после смерти Сталина, вышла на свободу. А еще через три года получила разрешение приехать в Москву. Но семейные тайны хранились в этом доме строго.

И вот теперь, отправляясь в Америку, что само по себе было событием из ряда вон выходящим, Хрущев решил пойти на нововведение — взять с собой жену, и не потому что безумно любил, а по чисто практическим соображениям. Он хотел показать миру новый облик советского руководителя — человечного, открытого и, конечно, хорошего семьянина. И тут Нина Петровна очень хорошо дополняла своего мужа. Она сглаживала острые углы и непредсказуемые его эскапады. Перед западной публикой Никита Сергеевич представал обычно в облике скандалиста с перекошенным от гнева лицом и яростно размахивающим кулаками. Однако появление рядом с ним дородной, спокойной и тихо улыбающейся женщины, которая выглядела доброй бабушкой из русской провинции, как-то снимало напряжение: ну ничего, покричит мужик и уймется — она его успокоит.

Казалось бы — какая проблема для первого лица в государстве взять с собой в заграничную поездку жену и детей. Но для Советского Союза в те годы это была если не крамола, то, по крайней мере, нововведение, рушащее привычные устои. В послевоенные годы при Сталине жизнь жен партийных руководителей своей уединенностью и замкнутостью больше всего напоминала восточный гарем. Никаких приемов и праздников, где присутствовали бы жены и дети. Только замкнутый круг семейных знакомств, где поддерживались отношения с себе равными. Нина Петровна общалась, например, с женами Маленкова и Булганина. А с женами других членов Президиума — лишь во время торжественных заседаний или парадов на Красной площади, на которые приглашались все чада и домочадцы. При Хрущеве и тут многое изменилось. Тем не менее вопрос о поездке Нины Петровны в Америку специально решался на заседании Президиума ЦК. Сам Хрущев вспоминал об этом так: «Сталин ревниво относился, если кто-нибудь ехал и брал жену… В общем, это у нас считалось не то роскошью, не то обывательским, неделовым и прочее. Поэтому мы этого никогда не делали. Встал вопрос о поездке в Америку. Я тоже думал ехать один. По-моему, Микоян стал говорить, что за границей обыватели лучше относятся, когда гость приезжает с женой. А если его другие члены семейства сопровождают, то это еще больше располагает, поэтому он предложил мне взять Нину Петровну и включить других членов семейства, это будет хорошо расценено американцами и будет лучше для нас. Я несколько сомневался, что это нужно делать, но все другие поддержали Анастаса Ивановича, и я согласился».

Что ж, на американцев это действительно произвело хорошее впечатление. Нина Петровна всегда приветливо улыбалась. Вместе с нею были дочери — бойкая Юлия, хорошенькая блондинка Рада, задумчивый сын Сергей, деловой зять Алексей Аджубей. В общем, все как у нормальных людей.

ВСТРЕЧА С ЭЙЗЕНХАУЭРОМ

Ровно в семь утра 15 сентября 1960 года с правительственного аэродрома «Внуково-2» поднялся в воздух огромный Ту-114 — самый большой тогда самолет — и взял курс на Америку. Советская пресса, изображая неуемный восторг, писала: «В этом самолете, как в капле воды, отразилось необъятное море советской индустрии, бурное победное развитие ее, гибкая экономическая структура, гуманистическое направление… И казалось, что не только подъемная сила стреловидного крыла, могучая тяга двигателей, превосходящих по мощности турбины иных гидростанций, подняли в воздух самолет Н. С. Хрущева, перенесли его за океан, но и заботливая, бережная сила миллионов советских тружеников, всех прогрессивных людей земли, их неукротимая, страстная тяга к миру».