Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Из всех плодов Стрельца с семью звездами
Себе сорву я лучшую звезду,
Подобную жемчужине прекрасной,
Предвестнице серебряной зари!
Созвездия то капля золотая,
Хрустальный глаз, что в серебристых нитях
Рассыпался; то роза нежных щек;
Лак золотистый, дымчатый топаз!
Ее глаза! Фиалки цвета темной
Ее глаза с искусной подрисовкой!

Тогда молодая женщина поднялась и, взяв Шаркана за руку, усадила его рядом с собой и сказала ему:

— Принц Шаркан, ведь ты, конечно, играешь в шахматы?

И он ответил:

— Конечно, о госпожа моя, но, ради Аллаха, не будь подобна той, на которую жалуется поэт:

Мои мольбы напрасны! Сгублен страстью,
Не смею я к устам ее блаженным
Приникнуть жадно, жажду утоляя,
И жизнь вдыхать с дыханием ее!
Она со мною, правда, не небрежна,
Она ко мне внимания полна,
И шахматы охотно мне приносит
Для развлечения. Но ужели этой
Пустой забавы жажду я душой?
Да и могу ли с нею состязаться,
Когда весь властно очарован
Прекрасных глаз искусною игрой?!

Но молодая женщина с улыбкой придвинула шахматы и начала играть.

А Шаркан каждый раз, когда очередь доходила до него, вместо того чтобы внимательно следить за игрой, заглядывал ей в лицо и играл чрезвычайно рассеянно, ставя коня вместо слона, а слона вместо коня.

Тогда она стала смеяться и сказала ему:

— Клянусь Мессией, как ты искусно играешь!

А он ответил:

— Но ведь это первая партия, она обыкновенно не идет в счет! И они начали игру снова. Но она обыграла его и во второй раз, и в третий, и в четвертый, и в пятый.

И потом она сказала ему:

— Теперь ты оказался побежденным во всех отношениях!

А он ответил:

— О владычица моя, когда имеешь дело с тобой, легко оказаться побежденным! Тогда она велела разостлать скатерть, и они поели и умыли руки, а затем принялись за различные напитки. Потом она взяла арфу, и, поскольку она была чрезвычайно искусна в игре на ней, она извлекла из нее несколько отрывистых звуков и запела:

Никто не властен избежать судьбы,
Будь та судьба сокрыта иль ясна,
Будь лик ее печален или светел.
Забудь же все, о друг, и наслаждайся
Ты красотой и жизнью, если можешь,
И пред тобой — живая красота,
И ни один из сыновей земли
Меня не может видеть без волненья!

Она умолкла, и только арфа звучала еще под ее тонкими хрустальными пальцами. А Шаркан, совершенно очарованный, утопал в беспредельных желаниях. Тогда, снова сыграв прелюдию, она запела:

Неискренняя дружба только может
Без горечи разлуку выносить.
Бледнеет даже солнце, расставаясь
Пред вечером с возлюбленной землей.

Но только отзвучала эта песня, как оба они услышали за стенами дома ужасающий шум и крики; и, посмотрев в окно, они увидели большую толпу христианских воинов, которые были вооружены обнаженными мечами и приближались, крича:

— Наконец-то ты попал к нам в руки, о Шаркан! Наконец-то настал день твоей погибели!

Услышав эти слова, Шаркан подумал сначала о предательстве, и подозрения его обратились на молодую женщину, но, обернувшись к ней, чтобы высказать свой упрек, он увидел, как она, вся бледная, бросилась из дому и, подбежав к воинам, сказала:

— Что вам нужно?

Тогда начальник их выступил вперед и, облобызав землю перед ней, сказал:

— О славная царица, о владычица наша Абриза, благороднейшая жемчужина из жемчужин морских, разве ты не знаешь, кто находится в этом монастыре?

Тогда царица Абриза сказала им:

— Но о ком же вы говорите?

Они сказали:

— Мы говорим о том, кого называют героем из героев, разрушителем городов, об ужасном Шаркане ибн Омаре аль-Немане, который не пропустил ни одной башни, не разрушив ее, и ни одной крепости, не сровняв ее с землей. А теперь, царица Абриза, царь Гардобий, отец твой и наш владыка, узнал в городе своем Кайсарии из уст старой Матери Бедствий, что принц Шаркан находится здесь. Ибо Зат ад-Давахи сказала царю, что видела Шаркана в лесу и что он направлялся сюда, к этому монастырю. И какая слава тебе, царица наша, что ты захватила этого льва в сети свои и таким образом сделаешься причиною победы нашей над мусульманским войском!