Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире

Сестры не верили своим глазам: наконец-то я вернулась! Они уже думали, что меня похитили. Услышав это, я рассказала, что меня и впрямь похитил сумасшедший, который принял меня за свою сестру. Он держал меня в погребе, и его старуха-жена спасла меня, разыграв мою смерть. Правду я скрыла в глубине своего сердца.

Закупщица поглядела на калифа, который сидел, закрыв лицо руками.

– Вот моя история, о повелитель правоверных, и в ее завершение я хочу сказать только одно. Я всей душой согласна с тем, что ты, господин, сказал третьему дервишу: не следует руководствоваться тем, что услышал от других, пока сам не удостоверишься, что это правда. И во всех случаях поступай милосердно.

Закупщица вернулась на свое место, и сестры ласково ее обняли, а все в зале поглядели на калифа, ожидая, что он на это скажет. Но калиф не поднимал головы, и собравшиеся встревожились.

Что сказал калиф

Услышав рассказ закупщицы, калиф опечалился. Чем больше он думал о том, что услышал, тем сильнее ему хотелось загладить причиненное им зло. И он сказал с великой решимостью:

– Почтеннейшие хозяйки, на вашу долю выпало немало тревог и страданий, тоски и одиночества. Вы не создали семей, жили без мужчин, словно узницы, ожидающие смерти, хотя все вы находитесь в самом расцвете лет.

Речь калифа прервали лай и визг, и он повысил голос, глядя на дверь, за которой были заперты собаки:

– Не беспокойтесь, несчастные, – я помню и о вас с тех самых пор, как услышал ваши стоны и плач и увидел ваши слезы.

Он обратился к Джафару:

– Найди кого-нибудь, кто освободит этих женщин от заклятия. Я уверен, что Аллах Всемогущий поможет нам превозмочь колдовство джинна.

Масрур выступил вперед, поклонился Джафару и что-то проговорил шепотом. Джафар передал его слова калифу:

– Раб Райхан утверждает, что научился колдовству у своей тетки – ему подвластны сто видов волшебства, и он может помочь двум собакам.

– Райхан, попробуй избавить этих двух сестер от сковавшего их заклятия, которое превратило их жизнь в пытку.

Райхан склонился и поцеловал землю перед повелителем, а затем, не поднимая глаз, обратился к хозяйке дома:

– О госпожа, дай мне перышко твоего мужа, джинна.

Хозяйка принесла перо и протянула его рабу.

– А теперь мне нужен огонь.

Избитая сестра принесла ему свечу. Тогда Райхан попросил подвести к нему собак. Закупщица и носильщик отворили чулан, вывели их и поставили перед Райханом, а тот взял перо и зажег его, и оно вспыхнуло и растаяло в воздухе.

– О хозяин пера, – сказал он, – явись перед ними живым или мертвым, где бы ты ни был – в глубине морской или на небесах, в недрах земных или на вершине горной.

После этих слов весь дом задрожал, и перед ними явился призрак Азрака. Хозяйка дома шагнула к нему, но Райхан удержал ее, взяв за руку. Он закрыл глаза, прочел заклинание и произнес звенящим голосом: «О джинн, заколдовавший этих женщин, обративший их в собак! Умоляем тебя, сними свое проклятие и избавь их от страданий, ведь они пытались отдать тебе перо, хоть и слишком поздно, и их сестры достаточно натерпелись за их преступление».

Азрак стоял перед ними, как живой, столь же прекрасный, как прежде.

– Ступайте с миром, – произнес он. – Раскаяние облегчило ваши сердца. Во имя Аллаха Всемогущего и его завета, станьте снова собой.

Собаки вздрогнули, затряслись, встали на задние лапы и обернулись женщинами в ночных сорочках – в точности такими, какими были, когда Азрак наложил на них чары.

Все ахнули.

– Велик Аллах! – воскликнул носильщик, нарушив молчание, и зал наполнился радостным волнением и суетой.

Хозяйка дома подбежала к Азраку, но тот лишь посмотрел на нее и исчез. Она затаила дыхание, надеясь, что он ее еще видит, и сбросила с головы покрывало, желая показать свою красоту. Но надежда ее оказалась тщетной – джинн не появился вновь. И тогда гнев охватил хозяйку. Почему Азрак никогда прежде не являлся ей, чтобы обменяться хоть несколькими словами и взглядами, как сегодня? Но она нашла в себе силы отринуть печаль и досаду: ведь теперь все сестры были с нею рядом, радовались и ликовали. Все пять сестер обнялись, а две старшие зарыдали – они дотрагивались то до своих лиц, то до одежды, не в силах поверить, что вновь обрели человеческий облик.

Закупщица побежала к себе, принесла два широких шелковых халата и две шали и помогла сестрам одеться, а хозяйка дома в это время шепотом рассказала им о калифе и Джафаре. Затем она представила их калифу, и обе сестры упали перед ним на колени и возблагодарили его, целуя ему руки.

Они плакали, пока Джафар строго-настрого не приказал им успокоиться и сесть. Все умолкли, ибо вновь заговорил повелитель правоверных:

– Слава тебе, Райхан! Да наградит тебя Аллах всяческим благоденствием за то, что избавил этих женщин от заклятия и мучений. Награжу тебя и я. Скажи нам, не можешь ли ты отыскать того, кто оскорбил избитую сестру, лишив ее всех прав?

Раб склонился перед калифом и поцеловал землю.

– Я попытаюсь, и да поможет мне Аллах Всемогущий, – сказал он и попросил носильщика: – Принеси мне, братец, чашу воды с одной капелькой масла.