Тысяча огней

Не освободившийся пока от трепетного страха перед магией и колдовством, полный вековых суеверий, вчерашний обитатель саванны или лесов, попавший в совершенно иной мир большого города, в результате почти мгновенной метаморфозы теряет свои лучшие природные качества. Соприкасаясь с новым, совершенно непохожим на прежний образом жизни, он становится наглядным свидетельством крайней степени отчуждения человека в современном обществе. А «отчуждение» — это глубочайший духовный кризис, и его последствия, безусловно, дают о себе знать на всем необъятном Африканском континенте.

Главным виновником этого кризиса была и остается западная цивилизация.

Мы, «белые люди», считали нужным приобщить «дикарей» к нашей цивилизации, во многом чуждой им[45]. Мы требуем от них, чтобы они облачились в наши духовные «одежды» легко и просто, словно это готовое платье. При этом мы забываем, что духовное становление Европы происходило медленно и восхождение по ступенькам истории было крайне трудным. На самом деле, до сих пор Европа дала жителю Центральной Африки лишь хрупкую оболочку, внутри которой, не позволяя расти новому, загнивают глубокие корни лесного быта и верований.

Первобытная африканская цивилизация агонизирует при свете огней больших городов. Здесь в наши дни разыгрывается трагедия, конец которой пока невозможно предугадать. Застывшее было время теперь мчится вскачь; прежнее равновесие непоправимо нарушено.

Путь Африки

Обо всем этом мы говорили с моим другом доктором и с другими европейцами, знатоками Экваториальной Африки. Все они ставили один и тот же диагноз нынешнего кризиса в странах Черной Африки, но каждый предлагал свой рецепт лечения болезни.

По мнению одних, кризис удастся преодолеть, только когда жители центральноафриканских стран воспримут прогресс, не отказываясь одновременно от своих древних традиций. Подобная эволюция происходит, например, с такими народами, как японцы, индийцы, китайцы. Экваториальная Африка может и должна использовать новейшие достижения техники, но ей необходимо найти свой путь развития и прогресса. Каким бы ни был этот путь, Экваториальная Африка должна найти его сама, памятуя о глубочайших национальных корнях ее старинной культуры.

Когда доктор Б. и его французские и африканские друзья излагали мне свои теории, я слушал их с большим интересом. Но их выводы казались мне весьма противоречивыми. Разве не устаревшие, архаические традиции, обычаи и предрассудки мешают африканцам воспринять новые веяния и достижения современной техники? Разве это не препятствует трудной эволюции негров?

Однажды вечером мой друг доктор Б. показал мне на молодого человека, стоявшего у автобусной остановки. У негра была поранена нога. На рану был наложен пластырь, и она была перевязана чистым стерильным бинтом. А на самом бинте проступило зеленоватое масляное пятно.

— Это «кашица» из вытяжки лесных трав, — сказал мне доктор. — Иногда травы действительно имеют дезинфицирующее действие, но чаще всего речь идет о магических талисманах, которые продает невежественный колдун. Такие «лечебные средства» могут лишь внести сильнейшее заражение. Этот молодой человек не хотел обидеть ни медицину, ни знахарей; поэтому он выбрал компромиссный путь: сверху пластырь и стерильная повязка, а снизу — магическая «кашица» колдуна… Это очень характерно для африканцев. Им надо сделать свой выбор: либо пластырь, либо «кашица» колдуна; либо современная цивилизация, либо цивилизация предков.

Доводы моего друга были парадоксальными только на первый взгляд. В сущности его мысли совпадали с мыслями тех, кто выдвинул лозунг «Африка, вернись к своим истокам!». И надо сказать, что примерно такой же точки зрения придерживаются многие социологи и знатоки Африки, искренне любящие ее.

Существует теория «африканской цивилизации» Лео Фробениуса; есть теория «негритюда» сенегальского поэта и политика Леопольда Седара Сенгора; такова в известном смысле, хотя и более развитая, теория исследователей, объединенных вокруг журнала «Презанс Африкой»[46].

Все они повторяют туже концепцию: Африка должна продвигаться по пути прогресса, не отрицая себя самое, не «заражаться» от других цивилизаций, но найти истину в своем прошлом. Это не значит, что Африке нужно сохранять и возрождать тайные обряды, вековые предрассудки, суеверия, культ магии. Все это искажение более древних нравов и обычаев народностей Черной Африки, позднейшие вредные наслоения. Некоторые племена и народности, как, например, рыбаки-эве, уберегли себя от губительного влияния других культур[47]. Это позволило им избегнуть суеверий, предрассудков и страха, столь характерных для лесных обитателей Конго и других африканских стран. Эве — один из немногих примеров силы и ценности подлинной африканской цивилизации.