Тысяча огней

И здесь произошло то же самое, что и в районах озера Чад. Наиболее сильные племена пытались оказать сопротивление пришельцам, но потерпели поражение. Когда борьба стала совершенно безнадежной, кирди ушли в горы Капсики. В самых труднодоступных местах они построили свои селения и принялись обрабатывать землю с тем же упорством. Сейчас они превратили враждебный и бесплодный мир в гигантский плодородный муравейник. И хотя почва здесь каменистая, бедная, кирди даже тут, в горах, умудряются выращивать просо.

Целых два века кирди ночами спускались в долину, горстями набирали землю и уносили наверх в безопасные места. Когда прошли времена рабства и разбоя, кирди, как и племя котоко на озере Чад, не пожелали вернуться в родные места. За долгие годы они стали настоящими горцами и предпочли долине, где их свобода будет ограничена всякими законами и правилами, суровый массив Капсики. Они отклоняют самые заманчивые предложения правительства и ни за что не хотят принять мусульманскую веру. Гордые и свободолюбивые, они крепко держатся своих языческих обрядов и обычаев.

Для кирди араб все еще господствует в долине, пусть даже это теперь и не работорговец былых времен; поэтому они предпочитают держаться от него как можно дальше.

Нашей целью в тяжелом и долгом восхождении была Уджла — главное поселение кирди в горах Массива.

В Уджле гид представил нас главе селения. Наслушавшись разговоров о замкнутости и осторожности кирди, мы ждали весьма недоверчивого, холодного приема. Между тем оказалось, что кирди весьма гостеприимные и открытые люди, несмотря на все тяжкие испытания и невзгоды, которые выпали на их долю. Гость для них священен.

Нас провели в дворик-сарé «дворца» главы селения, и тот попросил нас изложить свои планы и просьбы. Глава селения единственный из всех кирди одет, и это показалось нам не менее странным, чем, скажем, голый человек с раскрытым зонтиком на улицах европейского, города.

Через два дня глава селения проникся к нам таким доверием, что разрешил заснять cape и повседневную жизнь селения.

Мне cape показался маленьким средневековым замком, окруженным со всех сторон башнями. Да, да, но только это были не крепостные башни, а силосы, высотой пять-шесть метров. Остроконечная крыша каждого такого силоса была сделана из соломы. Всего я насчитал примерно сто силосов, и каждый из них был до краев наполнен просом. Все силосы расположены так близко один от другого, что ходишь почти в полной темноте. Только привыкнув к царившей в сарé полутьме, мы обнаружили, что силос одновременно служит и жилищем. Все они имеют большое окно-дверь, которое ведет в полутемную клетушку. Из всех «нор» на нас глядели любопытные, испуганные глаза.

Проводник объяснил, что в каждом силосе живет одна женщина-хозяйка и все они являются женами главы селения. Но еще больше нас удивило «социальное устройство» этого гарема, похожего на гигантский улей.

Все жители селения отдают своему главе дочерей в возрасте от одиннадцати лет и старше. Как только они попадают во дворец главы селения, то сразу же становятся его женами на год или два. Каждая жена обязана хранить и пересчитывать просо в силосе. Сколько силосов в сарé, столько жен у главы селения.

Чтобы лучше беречь просо, жены, как я уже упоминал, живут в клетушке внутри силоса, где есть циновки и маленький каменный очаг.

Глава селения перераспределяет просо, хранящееся в силосах, между всеми жителями. Женщин-кирди тоже считают естественным даром природы, и поэтому они, как и просо, принадлежат главе селения. Только он решает, когда и каким образом «перераспределить» их между мужчинами. В этом и заключается главная особенность гарема у кирди. Глава селения постоянно обновляет свой гарем. Он первым женится на любой девушке селения, держит ее в своем cape, а тем временем подбирает ей другого мужа. Когда очередная жена принесет ему сына или дочь, а другая готова ее сменить, глава селения продает ее одному из жителей. Благодаря такой системе в отличие от других гаремов, где наряду с очень юными женами есть немало старух, у главы племени кирди нет даже пожилых жен. Он пользуется своеобразным правом первой брачной ночи. Как и другие племена, причем даже в большей степени, кирди считают женщин предметом обмена между мужчинами. Я попытался завести разговор об этом с главой селения, но вскоре убедился, что тот даже не пытается понять наши доводы.

По его убеждению, этот обычай выгоден не только ему самому, но и всем остальным мужчинам селения.

— Ведь когда женщина покидает мое cape, пробыв один-два года моей женой, она уже научилась хорошему поведению и даже умеет считать. Так что второй муж получает уже не неопытную девушку, а образцовую жену. И он благодарен мне за это.