Тысяча поцелуев, которые невозможно забыть

Следуя примеру бабули, я никогда не задумывалась о том, что случится со мной после смерти. Конец. И начало чего-то великого. Моя душа вернется в родной дом.

Что мои слова расстроили Руне, я поняла лишь тогда, когда он поднялся со стула и прошел к небольшому пирсу неподалеку от нашего столика, пирсу, уходившему к середине бухты.

Снова появился официант. Руне закурил сигарету и растворился в темноте. Теперь его выдавали лишь поднимавшиеся в воздух облачка сизого дыма.

— Можно убрать? — осведомился официант.

— Да, пожалуйста. — Я улыбнулась и кивнула, поднимаясь из-за стола. Официант, заметив стоящего на пирсе Руне, удивленно посмотрел на меня. — И, будьте добры, принесите счет.

— Да, конечно, мэм.

Держа курс на крошечный огонек сигареты, я направилась навстречу Руне. Он стоял, прислонившись к перилам, и смотрел в никуда.

Мягкая складка на лбу. Напряженная спина. Он напрягся еще больше, когда я остановилась рядом, глубоко затянулся и выпустил струю дыма, которую тут же подхватил легкий ветерок.

— Что случится, то случится — я не могу не признавать этого, — тихо сказала я. Руне промолчал. — Жить в придуманной фантазии невозможно. Я знаю, что меня ждет. Знаю, как это будет.

Руне уронил голову. В тишине слышалось его хриплое, неровное дыхание.

— Это несправедливо, — обреченно пробормотал он.

Мое сердце сжалось от его боли. Боль перекосила его лицо, сковала мышцы. Я вдохнула свежий, прохладный воздух, подождала, пока его дыхание успокоится.

— Было бы по-настоящему несправедливо, если бы мы не получили в подарок несколько драгоценных месяцев.

Руне медленно склонил голову мне на руки.

— Неужели ты не можешь посмотреть на все это с другой точки зрения? Ты вернулся в Блоссом-Гроув всего лишь через несколько недель после того, как я приехала домой дожить оставшееся время. Насладиться теми немногими месяцами, что дало мне лечение. — Я снова посмотрела в небо и почти физически ощутила присутствие там чего-то большего, благосклонного и доброжелательного. — Ты считаешь это несправедливым. У меня противоположное мнение. Мы не просто так вернулись и встретились, а по какой-то причине. Может быть, это урок, который мы можем усвоить, если постараемся и сумеем.

Я повернулась и убрала упавшие на его лицо волосы. В лунном свете, под сияющими звездами по щеке Руне скатилась слеза.

Я вытерла ее поцелуем.

Руне ткнулся лбом в мое плечо. Я обняла его за шею, прижала к себе.

Руне судорожно вздохнул:

— Я привез тебя сюда сегодня, чтобы напомнить, как счастливы мы были когда-то. Как были неразлучны. Лучшие друзья и даже больше. Но…

Он не договорил. Я мягко отстранилась и заглянула ему в глаза:

— Что? В чем дело? Скажи мне. Не бойся.

Руне отвернулся, и его взгляд снова ушел куда-то вдаль, скользнув по тихой воде. Потом снова посмотрел на меня:

— А что, если мы здесь в последний раз?

Я втиснулась между ним и перилами, взяла из его пальцев сигарету и бросила в бухту. Потом приподнялась на цыпочках и сжала его лицо ладонями.

— У нас есть сегодня. — Руне удивленно моргнул. — У нас есть память. Есть этот чудесный миг. — Я ностальгически улыбнулась. — Когда-то я знала одного мальчика, которого любила всем сердцем и который жил одним мгновением. Который говорил мне, что один миг может изменить мир. Может изменить чью-то жизнь. В одну кратчайшую секунду полностью переменить чью-то жизнь к лучшему или худшему.

Руне закрыл глаза, но я продолжала:

— Сегодняшний вечер в этом чудесном месте, у этой бухты… с тобой… — Ощущение мира и покоя наполняло мою душу. — Воспоминания о моей бабушке, которую я так любила… Все это дал мне ты. Ты изменил мою жизнь к лучшему. И я запомню этот вечер навсегда. Я возьму его с собой… куда бы ни пошла.

Руне открыл глаза.

— Ты подарил мне этот вечер. Ты вернулся. Мы не можем изменить то, что есть. Мы не в силах изменить судьбу. Но мы можем жить. Жить в полную силу. Каждый из оставшихся дней. Мы снова можем быть теми, кем были: Поппи и Руне.

Я не думала, что Руне скажет что-нибудь в ответ, но он ответил, не только удивив меня, но и подарив невероятную надежду.

— Наше последнее приключение.

Лучше не скажешь.

— Наше последнее приключение, — прошептала я в ночь, ощутив вдруг прилив невероятной, небывалой радости. Руне обнял меня за талию. — С одной поправкой. — Он нахмурился, но я успокоила его следующей фразой: — Наше последнее приключение в этой жизни. Потому что я знаю и твердо верю — мы снова будем вместе. Даже когда это приключение закончится, другое, более интересное, ждет нас по ту сторону. Нет и не будет никакого рая, если ты не вернешься однажды ко мне.

Руне Кристиансен — шесть футов и четыре дюйма — прислонился ко мне, а я обняла его и держала в объятиях, пока он не успокоился. А когда Руне отстранился, спросила:

— Итак, Руне Кристиансен, норвежский викинг, ты со мной?