Тысяча свадебных платьев

– На самом деле, – говорю я как бы между прочим, наполняя свою тарелку супом, – в тот госпиталь, где работает Энсон, Красный Крест регулярно поставляет продовольствие. А еще там все клумбы превратили в овощные грядки, так что теперь выращивают даже собственные помидоры.

Оуэн бросает на меня суровый взгляд.

– Сын написал мне, что вы с ним познакомились в этом самом госпитале, но больше ничего не сообщал. Вы что же, работали там медсестрой?

– Нет, не медсестрой. Я была волонтером.

– Волонтером, значит… И что же эта работа собою представляла?

– Мы ухаживали за ранеными.

Он с едким холодком бросает на меня взгляд поверх поднесенной ко рту ложки с супом.

– Ну да, понятно.

Я игнорирую его ледяной тон, а также невысказанное предположение, будто в том, чем я занималась, было нечто неподобающее. Он же сам был ранен на Первой мировой войне! И он прекрасно знает, что делают в госпитале волонтеры.

– Мы кормили тех, кто был не в состоянии есть сам, помогали принимать ванну, читали им письма от родных, помогали писать письма домой.

– Уверен, это достойно всяческих похвал. И как повезло при этом нашим юношам. Поведайте же мне о том, как вы с моим сыном… сдружились.

«Сдружились»?

При этом слове, намеренно принижающем наши с Энсоном отношения, я внутренне ощетиниваюсь. Но не успеваю я открыть рот, чтобы ответить, как Тия вклинивается в разговор:

– Ой, а я знаю! Ей стало нехорошо в первый день работы в госпитале, и Энсон ей помог!

Оуэн сердито смотрит на дочь, после чего вновь переводит внимание на меня.

– В ваш первый день, значит… Что ж, неплохо, быстро у вас все получилось. Похоже, что и с моей дочерью вы так же быстро подружились.

– Она спросила об Энсоне, когда мы сюда спускались, – отвечаю я, наливая себе еще томатного супа. – Ей, несомненно, сильно не хватает брата.

Он опускает ложку и вперивается в меня холодным взглядом.

– Нам всем здесь его не хватает, мисс Руссель. И все мы будем очень счастливы, когда он вернется домой, где его ждет семья. Где ему, собственно, и место.

Я изображаю в ответ улыбку, но ничего не говорю, выбитая из колеи тем, как он произнес эту фразу насчет «домой, где его ждет семья». Безусловно, у него и в мыслях нет того, что мы с Энсоном поженимся и станем жить под его кровом. Я пытаюсь представить это существование под неотступным взглядом холодных цепких глаз мистера Перселла, когда постоянно стараешься снискать его одобрение и всякий раз терпишь неудачу. От подобной перспективы у меня даже к горлу подступает тошнота.

В столовой снова – точно призрак в своем сером форменном платье – появляется Белинда, удерживая сразу три тарелки, которые она так же без единого слова расставляет перед нами. Я смотрю на еду – на небольшую горку салата с зеленью и стейк из лосося, украшенный огурцом и укропом. После нескольких недель дороги, когда мою пищу составляли лишь хлеб да жалкий водянистый суп, это было самое настоящее пиршество. Вот только теперь, опустив взгляд в свою тарелку, я больше не чувствую себя голодной.

Глава 26 Солин

Невесте следует помнить, что, обретая вечные узы со своим женихом, она тесно связывается также и с его семьей, и мы не имеем ни малейших притязаний на успех этих взаимоотношений. Это уже не наша работа.

Эсме Руссель. Колдунья над платьями

5 октября 1943 года.

Ньюпорт

Минуло уже две недели после того, как я сошла с поезда в Ньюпорте, но отношения с отцом Энсона лучше не стали. Когда возникает необходимость общения, мистер Перселл предельно вежлив, однако он редко утруждает себя разговором со мной, даже за столом, хотя меня усаживают прямо напротив него. Бо́льшую часть дня он отсутствует – что, хоть и маленькая, но радость, – или допоздна посвящает себя работе, посещая некие сборища и заседания или ужиная с клиентами у себя в клубе. Когда же ему случается проводить вечер дома, он, как правило, запирается в своем кабинете.

Пустые дни тянутся долго, и когда Тия в школе, разве что радио составляет мне компанию. Я то и дело слушаю новости, и внутри у меня все сжимается при мысли, где сейчас Энсон. Я могу лишь молиться, чтобы он остался жив и поскорее вернулся домой. Несколько раз я писала ему еще в дороге и один раз – когда прибыла в Ньюпорт, давая знать, что добралась благополучно. И вот уже прошло столько недель – а я до сих пор не получила от него ни единого письма, и это постоянное ожидание лишает меня покоя.