Тысяча жизней подряд

Я не могла припомнить ни единого момента, когда работала бы над Книгой, но меня тут же объяла гордость. Если я буду просматривать ее, воспоминания обязательно вернутся. Твердый переплет, испещренный короткими надписями, переливался невероятными оттенками синего и бирюзового. К обложке был приклеен маленький конвертик, красивое перо, старинный ключ и бумажная подвеска. Тут же кто-то – предположительно я – нарисовал бабочку и стрекозу. Кончиками пальцев я осторожно погладила засохшие фиалковые лепестки.

Задержав дыхание, я развязала ленту, стягивающую мою Книгу. И раскрыла ее. На первой странице моему взгляду предстал неизвестный почерк. Языка, на котором была сделана запись, я тоже не знала. Воспоминания нахлынули друг на друга, проявляясь на первом листе. В верхней части страницы оказалась дата. Моя первая жизнь? Если это действительно так, то я появилась на свет в октябре 1593 года. Медленно перелистывая Книгу, я продолжала рассматривать те вещи, что несли в себе память о моих прежних жизнях. Я разглядывала засушенные цветы, небольшие эскизы, перья, узоры, письма, дальше – открытки и фотографии. Сложенные записки, маленькие портреты, на которых без труда можно было узнать Седрика.

Мегги сидела рядом молча, пока мы не добрались до последней страницы. Жизней, которые я могла увековечить в этой книге, мне впереди предстояло еще много. Но эта жизнь – последняя из тех, что я смогу провести с Седриком. Слеза скатилась по моей щеке, и я закрыла Книгу. Мегги положила руку мне на плечо.

– Ты встречалась с ним в каждой жизни.

Я кивнула. В принципе, я так и думала.

– Это он спас меня в ту ночь, когда меня подвергли ведьминому испытанию, – прохрипела я. – А я думала, это был кто-то из Просветленных.

– А в благодарность за это ты оклеветала его перед Селиной, – осуждающим тоном заметила Мегги. Это подтверждала запись в моей Книге Душ. Я закрыла лицо ладонями.

– Кажется, я была немного… недалекой.

Мегги снова раскрыла Книгу и перевернула несколько страниц.

– Вот он написал тебе стихотворение. – Она хихикнула. – Это и правда очень мило. Я даже не ожидала от него.

Я перевернула еще одну страницу. В этой жизни я умерла, когда мне было двадцать лет. О Седрике в воспоминаниях – ни следа, но это не означало, что мы не встречались. Всю эту жизнь я, по-видимому, и впрямь была правой рукой Селины в Круге, убив бесчисленное множество охотников. В другой жизни я вышла замуж и родила детей. Вначале я, несомненно, любила мужа. В креплении для фотографий торчал свадебный снимок. Пожелтевший и истрепанный. Седрик был другом моего мужа и крестным отцом нашего с супругом сына. Но однажды он исчез. Судя по записям, моя тоска по Седрику была безмерной. Я не нашла никаких упоминаний о предательстве Селины, но, возможно, Книга все еще скрывала эту информацию. Снова и снова мне приходилось вступать в противостояние с Лазарем, но ему так и не удалось заполучить меня. Теперь у меня в руках было подтверждение, которое я искала. Лазарь веками преследовал меня. Это были не случайные столкновения, что происходили время от времени. Я была его целью.

– Просто невероятно, что вы с ним – родственные души, правда? – сказала Мегги.

Я кивнула:

– Он хотел скрыть это от меня, но не смог.

– А Селина знает?

– Думаю, да.

– Что ты собираешься делать? – спросила Мегги, немного отодвигаясь от меня, чтобы получше рассмотреть. – Хотя это и не важно. Я помогу тебе в любом случае.

– Это не игра, – отозвалась я, заметив, что говорю почти как Седрик. – Это опасно и ставит под сомнение все то, чему тебя у нас учили до сих пор.

Мегги только отмахнулась.

– Поверь мне, моя жизнь никогда не была игрой.

В это я легко могла поверить.

– Лазарь хочет получить мою душу, – объяснила я. – Он вообразил себе, что она – особенная и может снова превратить его в нормального человека.

– Допустим.

– Конечно, это какая-то чушь, – добавила я. – В моей душе нет ничего особенного. Не знаю, откуда у него такие мысли.

– Допустим.

Я закатила глаза.

– Так вот. Я подумала, что могла бы вернуться в одну из тех своих жизней, где я встречала Седрика, и попытаться изменить ее. Я знаю, что это запрещено, но я рассматриваю этот вариант как самый последний выход. Что ты об этом думаешь?

Казалось, на Мегги все эти новости не произвели никакого впечатления. Она выглядела совершенно равнодушной, хотя знала правила Кодекса так же хорошо, как и я.

– И как ты собираешься это сделать?

– Я могла бы слегка подтолкнуть Ноя. Это гораздо лучше, чем надеяться на то, что он влюбится в Арвин в последней жизни Седрика.

– Судя по всему, этот Ной – ни рыба ни мясо, – отозвалась Мегги. – Что мешает ему влюбиться в Арвин? Она добра и мила. Обычно юноши обращают на таких девушек внимание.

– Боюсь, Ною требуется нечто большее. Во всяком случае, в нынешней жизни. Сейчас он интересуется только своей работой. Да и вряд ли его можно назвать юношей: он уже мужчина.

– Тогда она просто обязана его расшевелить.

Я вздохнула: