Читаем Тысяча журавлей. Антология японской классической литературы VIII—XIX вв. полностью

Тысяча журавлей. Антология японской классической литературы VIII—XIX вв.

Так знайте: вы —Моя родная мать!И он — стремглав —Бросается к кормилице и хочетЕе обнять...

— Прочь! Прочь! Да что с тобой? Это еще что за выдумки? Какая я тебе мать? У меня нет сыновей-погонщиков! —

Она отталкивает мальчика. А онОпять цепляется за платье Сигэнои.Она рванулась прочь,Но Санкити прильнулК ней головой,Руками крепко обнялИ, задыхаясь, говорит:

— Зачем я стану лгать? Мой отец был твоим мужем. Он служил в этом доме... Самурай, настоящий самурай!

А имя моего отца Датэ-но Ёсаку. Я его сын. Это ты, ты меня родила! Ёносукэ — вот кто я на самом деле! Я знаю, мой отец не угодил князю

И должен был уйти из здешних мест.Когда в последний разОтца я видел,Всего три года было мне, но яЕго немного помню...

Вот что говорила мне старуха, которая присматривала за мною в деревне Куцукакэ: «Я воспитала тебя. Надеялась, что ты найдешь своего отца... Мало, мало на это надежды!

Но ты можешь найти свою мать. Ее зовут Сигэнои. Она кормилица в доме у князя Юруги.

Вот покажи ей мешочек для амулета. Она своими руками сшила его для тебя: уж она-то должна будет узнать свое рукоделие!»

Так говорила много раз старуха. Когда же мне исполнилось пять лет,Она, жестоким кашлем мучась,Пошла на праздник храмовой в Тоба,Там в горле у нее застряло моти,Она и померла. Чужие людиМеня в деревне приютили.Я выучился погонять коней...

Вот я и работаю на хозяина конного двора на станции Исибэ в Оми.

Взгляни на этот вышитый мешочекДля амулета! Узнаешь его?Нет! Я не лгу!Молчишь?..Теперь ты поняла?Да! Я твой сын!Мне ничего не нужно...Я одного хочу: найти отца!Найти отца мне помоги. Хотя быОдин денек — втроем - побудем вместе!Ты знаешь, я умею из соломыПлести сандалии.Я прокормлю тебя.Я прокормлю отца.Найдем его!С моим отцом должна ты помириться!И, плача, он хватается за платьеКормилицы. Она потрясена.Как? Этот маленький погонщик,Похожий на косматого зверька,Он — сын ее? Давно пропавший сын!Возможно ль это! Вглядываясь, ищетЗнакомые черты в его чертах...Глядит — и начинает узнавать.Да! Это он! Конечно, это он!Вот и свидетельство прямое:Мешочек, вышитый ее рукой.Ей страстно хочется обнять ребенка,Прижать к груди...Но честь?.. Но стыд?..«Нет, главное на этом свете — долг,Позор моей семьи набросит теньНа имя юной госпожи.Что ж, обмануть его и побранить?Нет-нет!..Прогнать его?Но я не в силах!О, как мне хочется обнять его,Хоть на мгновеньеТайком прижать его к своей груди.Ах, что же делать мне?»О, радуга скорбей!О, слезы тысячи печалей!О, слезы, красные и голубые,БегущиеИз безутешных глаз...И Сигэнои,Упав, захлебывается в слезах.Вот-вот, рыдая, чувств она лишится.Но... надо с мыслями собраться: «Нет!

Нет сомненья, он — мой сын. Мне кажется, Санкити очень умный мальчик. Если я попытаюсь его обмануть, он все равно мне не поверит.

И он не должен презирать меня, его родную мать, как женщину с низким сердцем: это было бы слишком ужасно!

Да! Я открою ему всю истину. Я заставлю его понять мое положение... его положение...

Он все поймет! И лишь тогда я отошлю его!»

И СигэноиСлезы осушилаИ твердым голосом зовет:— Ёносукэ!Пойди ко мне! —И за руки егоОна берет:

Перейти на страницу: