Тысячеликий демон

Дальше были мрачные столичные закоулки, полные питейных заведений, где ошивалось разнообразное отребье; казармы (по большей части пустующие); знаменитые марнийские бани; окруженные крепкими стенами терема бояр; полузаброшенные рынки; площади, где толпился какой-то подозрительный люд; прилепившиеся к стенам Кремля белокаменные жилища зажиточных горожан, многое другое.

И вот наступил долгожданный момент: у кремлевских ворот их ждал сам царь Мечеслав с семьей, боярами, священнослужителями и дружиной.

Глава 16. Предсказание

Военег проснулся рано утром. Рядом, свернувшись калачиком, спала Нега, в своём фисташковом сарафане, волосы веером рассыпались по подушке. Поглядев на неё, он подумал, что она еще совсем дитя.

Он ушел тихо, как только мог. Удивительно, но выпив в одиночку рецину и порядком захмелев, он так и не притронулся к ней. Допоздна рассказывал ей байки из жизни беловодских багунов, и Нега тихо смеялась в ответ.

Военег заглянул на кухню, взял там яблоко и распорядился принести в опочивальню к Неге завтрак. Выйдя на улицу, князь невольно остановился, вздохнув с облегчением. "Как цепями сковала меня, – подумал он и невольно улыбнулся. – Надо же…"

После завтрака Военег созвал всех приближенных на совет. Он длился чуть больше часа, после чего Военег дал приказ выступать; отправил с инструкциями и распоряжениями гонцов в Сосну и на север, в Приозерные равнины, где находились его основные силы.

Пока длились сборы, Военег решил прогуляться по замку. Проходя мимо одной из башен, он остановился, заметив в ней наглухо заколоченную дверь. Заинтересовавшись, что бы это могло значить, он осмотрелся, решив кого-нибудь расспросить. На противоположной стороне двора, вдоль казарм, бежала девица. Князь догнал её и схватил за руку, но не успел ничего сказать, как она заревела.

– Ты что, ведь я же не трогал тебя?

Но девица не успокаивалась.

– Заткнись, или прикажу выпороть!

Так же неожиданно девка замолчала и, утерев слёзы, посмотрела на него, слегка согнувшись, будто ожидая удара.

– Как тебя зовут?

– Дивна.

– Дивна… отлично. Ну-ка, поведай мне, Дивна, что это за башня такая и почему дверь забита?

– Так это ж место, где призрак покойного барина обитает.

– Да ты что?

– Правда, правда! Как-то раз Бражник послал туды двоих дворовых, зачем-то, не знаю, и они так и сгинули там. Правду говорю, барин, не вру никак!

– Верю, верю. Иди с богом.

Дверь разлетелась в щепки под ударами молота. Хаир Каменная Башка был непревзойденным мастером в такого рода делах и не только. Его молот весил пудов пять – жуткое орудие убийства: массивное древко высотой до груди; черный, весь какой-то закопченный, заплеванный боёк. Обладатель данного оружия, этот самый Хаир, тоже производил впечатление – огромный харизматичный тупой дикарь откуда-то с Вечных Гор.

– Рагуйло! – обратился к алмаркскому куну Военег. – Где ты откопал это животное?

Князь, поднимаясь по крутой лестнице в башне, остановился, чтобы еще раз взглянуть на Хаира, оставшегося у двери. Гигант стоял неподвижно, положив молот на плечо, полностью равнодушный ко всему.

– Осторожней в словах, князь, – сказал собачник, поднимаясь вслед за князем. – Он мой кровник, – многозначительно добавил он, поравнявшись с Военегом и посмотрев ему в глаза.

– То есть?

Рагуйло не спешил с ответом. Он подумал, потом осторожно сказал:

– Мы с ним… вроде как братья.

– Шутишь?

– Ничуть. Я не люблю шутки. Хаир как-то спас мне жизнь. Я добро не забываю. И еще Хаир великий вождь в своем племени и свободный человек. Если он захочет, то уйдет, а убить его невозможно. И еще, – прибавил он шепотом. – Он очень умен и не любит когда его оскорбляют. Понимаешь, князь?

Военег был обескуражен.

– Надо же! – проговорил он, в последний раз посмотрев на "кровника". – Видел? – спросил он у Асмунда.

– Нет ничего невозможного, – лаконично сказал палач. Он понимал своего хозяина с полуслова.

"Вот прощелыга, – раздраженно подумал Военег. – Или он спятил, или думает запугать меня. Да кем? Дикарем! Правда дурак, или издевается? Слабину чтоль во мне почуял? Ах ты недоносок, собачий сын! Думает, я бабий угодник. Что ж многие так думали…"

Хаир хищно стрельнул глазами в спину удаляющейся троице и усмехнулся.

Двустворчатая дверь, ведущая в единственное в башне помещение, тоже оказалась закрытой, но уже изнутри. Около неё валялись проржавевший лом, кувалда и лопата, ведро без дна, пустая грязная десятилитровая бутыль. В маленькой прихожей наметанный глаз Асмунда обнаружил темные пятна.

– Это кровь, – сказал он с видом знатока. Его внимание привлекла груда досок, сложенных в одном углу. – Смотрите! – произнес палач, сверкнув глазами.

Он откинул доски в сторону. Они упали с грохотом, подняв столб пыли.

– Тьфу! – сплюнул Военег. – Не мог поаккуратней?

– Я так и знал, – проигнорировав замечание, сказал Асмунд. За досками скрывался мумифицированный труп в полуистлевших лохмотьях. – Здесь была пьянка, окончившаяся дракой. Убийца скрыл тело тут, а сам… сбежал.

– А там что? – спросил Рагуйло, кивнув на дверь.