Тысячеликий герой

«Препояшь, как муж, чресла твои: Я буду спрашивать тебя, а ты объясняй Мне. Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя? Такая ли у тебя мышца, как у Бога? И можешь ли возгреметь голосом, как Он? Укрась же себя величием и славою, облекись в блеск и великолепие. Излей ярость гнева твоего, посмотри на все гордое, и смири его. Взгляни на всех высокомерных, и унизь их, и сокруши нечестивых на местах их. Зарой всех их в землю, и лица их покрой тьмою. Тогда и Я признаю, что десница твоя может спасать тебя»[212].

Нет ни слова объяснения, никакого упоминания о двусмысленном споре с Сатаной, описанном в первой главе Книги Иова; только лишь немилосердная демонстрация факта из фактов, а именно: человек не может судить волю Бога, которая исходит из того, что лежит вне человеческих категорий. Категорий, которые окончательно разрушает Всемогущий в Книге Иова и которые остаются разрушенными до конца. Тем не менее для самого Иова это откровение представляется имеющим душеспасительный смысл. Он был героем, который своей отвагой в огненном горниле, своим нежеланием сломиться и пасть ниц перед распространенным пониманием образа Всевышнего доказал свою способность смело встретить откровение большее, чем все, что удовлетворяло его друзей. Его слова из последней главы никак нельзя истолковывать как простое отчаяние. Это слова человека, который увидел нечто превосходящее все, что было сказано в оправдание случившегося. «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле»[213]. Набожные утешители посрамлены; Иову дарован новый дом, новая прислуга и новые дочери и сыновья. «После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода. И умер Иов в старости, насыщенный днями»[214].

Сын, который действительно созрел, чтобы понять отца, муки испытания переносит с готовностью; для него мир уже не является юдолью слез, а блаженство дарующим проявлением вечного Присутствия. Сравните с гневом рассерженного Бога, каким он являлся Джонатану Эдвардсу и его пастве, нижеследующий полный любви стих, написанный в одном из жалких восточноевропейских гетто в том же столетии:

О Владыка Вселенной,
Я буду петь Тебе песнь.
Где Тебя можно найти,
И где Тебя не найти?
Куда я иду — там ты.
Где я остаюсь — там тоже Ты.
Ты, Ты и только Ты.
Все, что добро — благодаря Тебе.
Все, что зло — тоже благодаря Тебе.
Ты есть, Ты был и Ты будешь.
Ты правишь, Ты правил и Ты будешь править.
Небеса — Твои и Земля — Твоя.
Ты заполняешь высшие сферы,
И низшие Ты тоже заполняешь.
Куда бы я ни обернулся, там есть Ты[215]

.

5. Апофеоз