Тысячная ночь

— Великое Деяние, Я проговорила Портулак, озвучивая мои собственные мысли. — Проект, который куда важнее любой Линии. Ведь именно из-за него они убивали? И именно из-за него готовы убивать снова.

— Молодцы, — усмехнулся Лопух. — Лучшей парочки сыщиков-любителей я даже представить не мог.

— Мы по-прежнему ничего не знаем о самом Великом Деянии, — сказал я. — Или о том, почему должен был погибнуть народ Гриши.

— Про Деяние я вам расскажу, когда придет время. Сперва нужно поговорить о тех, кто желает смерти Грише.

Портулак взглянула на Гришу, потом снова на Лопуха.

— Ты знаешь, кто они?

— Именно это я и пытался выяснить, — ответил он. — У меня было подозрение — почти интуитивное, — что тот геноцид как-то связан с Деянием.

— Хорошая интуиция, — заметил я.

— Не особо. Кто бы за этим ни стоял, у него имелась серьезная причина перебить тех людей, а единственная серьезная причина, которую я могу себе представить, это Деяние. Что еще обсуждают Сторонники, Лихнис, помимо непомерно раздутого собственного эго?

— Пожалуй, ты прав.

— Чем глубже я копал, тем больше убеждался, что моя догадка верна. Случившееся в самом деле было напрямую связано с Великим Деянием. Но имен тех, кто за этим стоит, я все еще не знал. Я считал, что, если удастся хотя бы выделить среди шаттерлингов тех, кто имеет самое непосредственное отношение к Деянию, можно будет начать поиск изъянов в их нитях...

— Изъянов? — переспросила Портулак.

— Да. По крайней мере один из этих шаттерлингов должен был находиться неподалеку от системы Гриши одновременно со мной. Вряд ли они воспользовались бы посредниками.

Нам просто повезло, что мы нашли изъян в нити Лопуха, подумал я. Даже если кто-то еще подделал свою нить полностью или частично, вряд ли стоит предполагать, что он совершил ту же ошибку.

— Тебе удалось кого-то найти? — спросила Портулак.

— Несколько подозреваемых... в основном из числа видных Сторонников. Наверняка вы бы и сами без особых усилий составили такой же список.

Я вспомнил знакомых Сторонников, в том числе одну личность, которая никогда мне не нравилась.

— Среди них есть Овсяница?

— Да, — ответил Лопух. Как я понимаю, особой любви ты к нему не питаешь?

— Овсяница — старший Сторонник, — сказала Портулак. — Он пытался помешать нашему с Лихнисом общению. Вполне вероятно, он знает, что мы о чем-то догадываемся. Если у кого-то и имеется возможность, то...

— Кроме Овсяницы, есть и другие. Мне нужно было узнать, кто именно. Вот почему я начал проявлять любопытство, пытаясь вызвать кого-нибудь на откровенность.

— Мы заметили, — кивнул я.

— Видимо, я действовал недостаточно тонко. Так или иначе, мои подозрения подтвердились. В этом замешан по крайней мере один из шаттерлингов нашей Линии.

Я постучал пальцем по носу.

— Почему тебя просто не убили на острове?

— Это твой остров, Лихнис. Разве они смогли бы убить меня так, чтобы ты этого не заметил? Ввести яд намного проще, к тому же не пришлось бы избавляться от трупа.

— Ты знаешь о своем двойнике? — спросил я.

— Мой корабль наблюдал за островом. И я не раз видел себя самого, прогуливающегося по бульварам.

— Ты мог бы дать нам знак, — сказала Портулак. — Сымитировать какую-нибудь поломку корабля. Что-нибудь в этом роде.

— Естественно, у меня были такие мысли. Но если бы у моих врагов возникло хоть малейшее подозрение, что я жив, они бы атаковали корабль. Не забывайте, они отравили меня не потому, что я знал о случившемся, а всего лишь потому, что я задавал вопросы. Вполне возможно, что в прошлом они поступали так же и с другими шаттерлингами. На твоем острове могут быть другие двойники, Лихнис.

— Я бы об этом знал, — машинально ответил я.

— В самом деле?

У меня вдруг возникли сомнения. Я не имел привычки заглядывать в голову другим шаттерлингам, чтобы удостовериться, что они в самом деле те, кем должны быть. Мысли каждого всегда считались его личным делом. А нить оставалась нитью, кем бы она ни была создана — думающей личностью или безмозглым дубликатом.

— Ты мог бы послать кому-нибудь из нас весточку, — сказала Портулак.

— А как бы я узнал, что вам можно доверять? В моей ситуации подозревать приходилось каждого.

— Но теперь ты нам доверяешь? — спросил я.

— Пожалуй, да, — ответил Лопух, хотя и не столь убежденно, как я надеялся. — Впрочем, разве у меня есть выбор?

— Мы никак в этом не замешаны, — успокаивающе проговорила Портулак, — Но нам крайне важно узнать правду.

— Это опасно. Все, о чем я говорил, остается в силе. Они готовы разнести эту планету вдребезги, чтобы защитить Великое Деяние. Разве что вам удастся собрать достаточно союзников и быстро выступить против врагов... Боюсь, превосходство на их стороне.

— В таком случае придется попросту их переиграть, не дав им шанса.

Легче сказать, чем сделать, подумал я. Мы даже не представляли, кому можем доверять, кроме самого Лопуха.

— Что бы мы ни предприняли, — сказала Портулак, — нужно успеть до Тысячной ночи. Если сейчас и есть какие-то свидетельства преступления, то к тому времени, когда мы снова сюда вернемся, они будут потеряны навсегда.