У аборигенов Океании

Наша шхуна, пройдя все эти исторические места, причалила наконец к набережной порта в Маданге, где нас ожидал представитель администрации с… разрешением выехать на острова Тробриан. Мы были вне себя от радости; журналистское счастье нам улыбнулось! Как раз в пятидесятую годовщину окончания исследований выдающегося ученого-поляка мы сумеем побывать в местах, где он проводил свои исследования. Благодаря профессору Малиновскому аборигены островов Тробриан стали наиболее изученным в этнографическом отношении народом Океании, а он сам, в свою очередь, снискал себе славу «Коперника мировой антропологии и этнографии».

Бронислав. Малиновский — один из немногих иностранцев, которому знаменитый Гарвардский университет в США присвоил по случаю своего трехсотлетнего юбилея почетную докторскую степень. Родился он в Кракове в 1884 году, учился в Ягеллонском университете, а умер в 1942 году в Соединенных Штатах Америки.

Его научная деятельность, в процессе которой он совершил немало путешествий и опубликовал множество научных трудов, привела, в частности, к тому, что при Лондонском университете специально для него была создана кафедра социальной антропологии. Самой выдающейся его работой была книга «Сексуальная жизнь дикарей» (1929 год), написанная вскоре после пребывания ученого на островах Тробриан.

Всю свою жизнь профессор Малиновский проявлял большой интерес к родной стране и поддерживал постоянный контакт с семьей, по сей день проживающей в Польской Народной Республике. Убежденный либерал и гуманист, Бронислав Малиновский был ярым врагом нацистов; его книги значились в черных списках Геббельса. Когда вспыхнула война, заставшая его уже в США, и Польша была оккупирована гитлеровцами, профессор, опираясь на свой большой авторитет, которым он пользовался тогда в этой стране, стал активно выступать за участие США в антигитлеровской коалиции.

АРХИПЕЛАГ ТРОБРИАН

Самолет шел на посадку. Я был крайне разочарован — острова Тробриан оказались плоскими, как вафля. Этого я не ожидал, полагая, что здесь есть горы по меньшей мере столь же красивые и высокие, как маленький архипелаг Герцога Йоркского, который мы покинули несколько дней назад. Под крыльями самолета ассиметричным ковром раскинулся едва выступающий из воды крупнейший остров архипелага — Киривина. Острова Тробриан выдавались над поверхностью моря не выше уровня бортов нагруженного каноэ, а прибрежные пальмы, казалось, вырастали прямо из бирюзовых волн. В душе я готов был даже упрекнуть профессора Малиновского в том, что для своих исследований он выбрал место со столь неприглядным пейзажем и как раз в таком уголке мира, где горных цепей хоть отбавляй.

Итак, архипелаг Тробриан! Коралловый отпрыск Меланезии, уголок мира, хорошо известный благодаря книгам профессора-поляка, но чрезвычайно редко посещаемый его соотечественниками. Я очень жалел, что не прибыл сюда морем, как полвека назад Бронислав Малиновский, но в памяти у меня сохранилось описание того, как в 1935 году к островам Тробриан причалил небольшой фрегат «Джозеф Конрад» (сколь подходящее к здешним островам название), капитан которого, выдающийся мореплаватель А. Вильер, так описывал свои впечатления: «Кругом открывается чудесный вид. Остров обрамлен изломанными рифами, а верхушки деревьев вздымаются на высоту почти ста метров над уровнем моря. Земля, насколько хватает глаз, кажется плодородной и тщательно ухожена. Видны многочисленные деревни с рядами сооруженных из травы круглых домиков, воздвигнутыми либо вдоль побережья, либо несколько поодаль от моря. Все они имеют аккуратный и опрятный вид и окружены многочисленными огородами. Я не ожидал увидеть что-либо подобное в этом районе Тихого океана. Казалось, время не оставило разрушительных следов на острове.

Вскоре к нам подплыло несколько лодок с аборигенами, доставившими пряности, ямс, кокосовые орехи, кур и бататы. Местные жители пытались обменять травяные юбочки на прессованный табак, которого у меня, к сожалению, не оказалось. Предлагали также весла, а один из них продавал даже лодку для ловли жемчужниц, за которую просил «пять шиллинг».

…Они были хорошо сложены, чистоплотны, светлокожи и держались запросто. Походили скорее на полинезийцев, чем на меланезийцев. Никаких уродливых язв, как у жителей соседних островов, мы у них не видели. Все были настроены мирно и дружественно.