У березки я заплакал

Прежде, чем дошла очередь до Фомина, многие присутствующие успели высказаться. В основном, они поддержали деятельность епархии по расширению храмового хозяйства. Лишь изредка делались незначительные замечания и предлагались несущественные поправки к уже подготовленному своду намечавшихся работ.

Когда слово было предоставлено Фомину, он сначала кратко рассказал о найденных им секретах древнего градостроительства. По лицам и реакции участников совещания можно было определить, что они такое слышат впервые.

– Вычертив схему в соответствии с канонами, – продолжил Владимир Иванович, – я не мог скрыть удивления. Оказалось, что древние храмы города были расположены в определен – ном порядке и энергетически взаимосвязаны. Более того, храмы Владимира духовно соединены с другими святыми местами древнего государства. Именно каноны дали мне возможность убедиться в том, что древний Владимир воистину был духовным центром Руси, а не только её государственной столицей…

Последние слова Фомина повергли меня в состояние радостного возбуждения. Я уже более десяти лет жил во Владимире и всегда ощущал, находясь в его древнем историческом центре, волнующее чувство сопричастности к чему-то большому, из далекого прошлого приходящему. И вот теперь Владимир Иванович как бы направил лучик света в мою душу, блуждавшую в тумане неясных ожиданий.

Поправив очки и сделав небольшую паузу, словно прислушиваясь к мыслям окружающих его людей, мой духовно близкий знакомый, уже не глядя в записи, заговорил с четкой, но взволнованной интонацией:

– Теперь перехожу непосредственно к теме разговора. В своих поисках я задумался: нельзя ли восстановить то, что когда-то было цементирующей основой древнерусского государства? Снова обратившись к канонам, понял, что такое вполне возможно. Для этого просто необходимо провести определенные строительные и восстановительные работы. Их задача – вернуть городу и его окружению некоторые утерянные храмы, а на месте разоренных построить новые. Начинать надо с храма Казанской Божией Матери, который являлся одним из центров накопления духовной энергии и дальнейшей её передачи за пределы Владимира. Наш город вообще находится под защитой Божией Матери, которая также не раз спасала и всю Русскую Землю. Поэтому Она достойна храма не менее величественного, чем Христа Спасителя в Москве. Вот только место расположения этой древней церкви несколько отличается от того, что вами уже запланировано для дальнейшей реконструкции.

Развивая далее свою мысль, Владимир Иванович выразил согласие взяться за проектирование знакового сооружения. Для этой цели им были разработаны принципиально новые соединяющие конструкции. В заключение Фомин подчеркнул, что построенный по древним канонам храм мог бы сыграть объединяющую роль в формировании национальной идеи.

Без труда можно было заметить, что и владыка, и остальные присутствующие на совете, не были готовы к столь неожиданному повороту разговора. Ведь Владимир Иванович перечислил объекты, многие из которых отсутствовали в планах епархии. Поэтому епископ весьма робко и приглушенным голосом сказал:

– Ваше предложение, Владимир Иванович, заслуживает всяческого внимания. Я благословляю вас на дальнейшие поиски, направленные на укрепление православия. Сегодня очень важно поднять вопрос о духовном возрождении нашего общества. Сформулируйте, обобщите сказанное и передайте нам в письменном виде. Мы посмотрим, что и как можно применить…

…Спустя несколько месяцев после архитектурного епархиального совета я встретился с Владимиром Ивановичем в редакции газеты. Статья пока не была написана – сначала одолели текущие дела, потом я уходил в отпуск. И только теперь у меня появилась возможность рассказать читателям о необыкновенном архитекторе.

Мы расположились за столиком в редакционном холле. Фомин выглядел несколько уставшим, глаза из-под очков смотрели настороженно. Попросив разрешения закурить, Владимир Иванович сделал одну-две затяжки и затем очень даже спокойно начал говорить:

– Леонид Владимирович, давайте условимся, что я не архитектор, а зодчий. Этого понятия у нас еще нет. В старину зодчими были монахи в монастырях, именно они создавали среду обитания человека. Другого названия для творцов храмов, да и домов тогда не существовало.

Докурив сигарету, Фомин, опять же без лишних эмоций, продолжил: