У березки я заплакал

– Вы спросили о судьбе храма Казанской Божией Матери? Его сооружение скоро начнется, только не по моему предложению. О моих планах знали руководство области, епархия. Но везде я получал привычные отписки. Как вы знаете, существует федеральная программа по духовному воспитанию молодежи. В своей книге «Вызовы современной цивилизации. Как отвечает на них Православная Церковь?» митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл написал, что «Церкви нужно заниматься и обществами трезвости, и молодежными клубами, и иными социально значимыми проблемами. Проблема здесь одна – в заинтересованности, инициативе, социальной активности самих приходов… Новосозидаемые храмы должны строиться вместе с социальными центрами. Православный приход должен стать местом встречи, духовной жизни и социальной активности людей». Эти слова моего уважаемого митрополита я приводил как главную мысль, которую имел в виду при проектировании храма Казанской Божией Матери. Он представлял бы мощное восьмиэтажное сооружение, отвечающее всевозможным запросам молодых людей. В пристройках храма предполагалось разместить компьютерный зал, комнаты для занятий спортом, православную библиотеку, клубы по интересам. При строительстве был бы применен стеклянный купол, покрытие которого специальным составом позволило бы менять цветность и теплоизоляционные свойства. Подобное прежде нигде не использовалось. Но главное – я собирался открыть в храме школу русского зодчества. Очень важно, что и Успенский собор, и храм Казанской Божией Матери по своим энергетическим составляющим находились как бы в центре православного креста. Тем самым они стали бы мощным духовным форпостом будущего России. В течение месяца-двух можно было найти необходимые средства для начала строительства. В дальнейшем появилась бы масса желающих внести исторический вклад в величественное сооружение и оставить свою фамилию на золотой табличке для потомков. Всю организацию строительства я брал на себя. Но в результате утверждено строительство небольшой церкви в стороне от предложенного места. А там, где должен быть храм, поблизости решили соорудить здание областного суда. И это почти на святом месте!

Владимир Иванович с болью в голосе рассказывал эту историю. Казалось, что еще чуть-чуть, и он заплачет. Годы труда по

открытию канонов и творческая работа по проектированию и конструированию храма, который украсил бы не только Владимир, но и всю Россию, были попросту проигнорированы и загублены чиновниками. В Евангелии от Матфея Иисус сказал слова, которые можно применить к ситуации с Фоминым: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем». В результате древний город упустил прекрасную возможность сделать серьезный шаг к своему славному возрождению.

В тот день Фомину, видимо, крайне хотелось выговориться. И я оказался тем собеседником, которому он поведал важные для его души мысли.

– Вы не подумайте, что я впал в отчаяние. Проект храма был для меня отправной точкой для начала большой работы. Ко мне стекается громадная информация, которую постоянно надо пополнять. Я заметил, что если не перекрестишься, то карандаш по чертежу не бегает, дело не идет. Проектируя, вижу себя словно в храме, перед иконостасом. Открытые секреты древней русской архитектуры полностью меня захватили. Даже когда выхожу на улицу для отдыха, мне кажется, что на небе облака выстраиваются в определенную структуру, как у меня на кульмане. Любовь к Богу гасит все мои земные неурядицы. Появилось даже чувство свежести в восприятии окружающего мира – растений в саду, первого снега, заката солнца после дождя, звезд на небе… А взять, например, радугу. Лишь сейчас я вживую прочувствовал слова Бога из библейской книги Моисея «Бытие»: «Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением (вечного) завета между Мною и между землею». Конечно, приходится постоянно читать труды известных праведников – они поддерживают мое вдохновенное состояние. Верю, что когда все уляжется, все выстроится, тогда окружающие поймут истинную цель моего движения. И это станет ответом сомневающимся.

Всем сказанным Владимир Иванович как бы приоткрыл мне окно в творчество, благословляемое самим Господом. И этот мыслительный процесс – не легкая прогулка по идеям, внушенным Богом, а напряженнейшая работа, направляемая молитвенными просьбами зодчего, получающего очередной ответ на непонятный вопрос. Имея доступ к духовным сущностям, Владимир Иванович как бы приподнялся над землей и отправился в полет к неизведанному. Тем самым он воплотил мечту многих людей, стремящихся хоть чуть-чуть заглянуть за горизонт.

…В субботу утром меня с Фоминым забрала машина. Владимир Иванович при встрече выглядел уставшим. Мы поздоровались, поговорили минут пять, после чего он объяснил свое легкое недомогание:

– Извините меня, я немного вздремну. Ночью вдруг «пошла» работа, поэтому спать вообще не пришлось.