У Черного моря (СИ)

– Я оставил кузена Сефера за главного, – Ягыз опустил голову. – Попросил всем сказать, что я заболел.

– Правильно сделал, – дед притянул его к себе, коротко обнимая. – У тебя еще целая жизнь в Орду, сынок. Таких концертов впереди еще полно. Твоя жизнь в Орду только начинается.

Ягыз выдохнул, и с его сердца словно упал камень. Он тоже притянул к себе деда, обнимая его, целуя в бородатую щеку, потом его притянула к себе бабушка, гладя его по голове, как маленького мальчика.

– Иди спать, сынок, – велел дед. – Завтра к вечеру приходи в порт. Я утром уточню, во сколько.

– Зачем? – Ягыз недоуменно посмотрел на него, и дед жестко усмехнулся.

– Поговорим с Хазан. Никто не может просто так ударить моего внука и не объясниться.

– А почему про меня никто никогда не требовал объяснений? – Из соседней комнаты высунулась кудрявая голова Синана, и дед вздохнул.

– Синан, ты не захочешь услышать ответов. Иди спать!

Сидя в кабинете Кериме Йылдыз, Ягыз старался выглядеть как можно более спокойным, собранным и уверенным в себе, что было несколько затруднительно, учитывая, что на лице его был синяк, который сегодня весь день с ужасом разглядывали все жители Орду, а на душе – буря.

Но Ягыз сидел прямо, смотрел в глаза Кериме Йылдыз твердо, пил кофе аккуратно, мелкими глоточками, и вел светскую беседу о состоянии порта.

– Госпожа Кериме, – в комнату заглянула какая-то девушка. – Капитан Хазан пришвартовывается.

– Вели ей сразу идти сюда.

«Капитан Хазан». Ягыз с трудом сдержал желание фыркнуть. То есть, не просто горная коза, а еще и морской волк. Морская коза? Ягыз мотнул головой, стараясь выбросить из головы такую глупость.

С утра Ягыз отменил все свои планы на день, заперевшись в офисе и стараясь не показываться на глаза, чтобы не светить своим новым украшением, хотя он и так знал, что известие о его травме облетело весь Орду еще до того, как город закончил пить утренний чай. Признаться, у Ягыза было желание уехать вместе с Синаном и укрыться в этой их горной деревне, пока все не забудется, но ему приходилось просто идти с видом, будто это все совершенно нормально. Как донес ему его кузен Сефер, в основном в городе верили его сказке о том, как он упал и ударился, но от этого не становилось легче.

О Хазан кузен Сефер повторил то же, что говорил до этого дедушка – девушка честная, работящая, справедливая, умная и, что его поразило больше всего, сама водит в море корабли. Капитан Хазан.

Ягыз представить себе не мог, чтобы эта ненормальная, так легко слетающая с катушек психичка могла быть ответственным за жизни людей капитаном корабля.

Дверь распахнулась, и в кабинет без стука влетела фигура в желтом дождевике.

– Тетя Кериме, что… – Взгляд Хазан Чамкыран наткнулся на Ягыза. – К добру ли?

– Добро пожаловать, дочка, – дедушка сложил перед собой руки на трости. – Садись, поговорить хотим.

Хазан настороженно оглядела Эгеменов, а Ягыз внимательно оглядел ее. На ней была та самая мешковатая одежда, как описывал Синан, под дождевиком, который она сняла и повесила, прежде чем присесть, был темно-зеленый свитер больше на пару размеров, удобные широкие брюки. На ногах были большие резиновые сапоги, а в руках она мяла фуражку, которую, после долгих сомнений, просто положила на стол госпожи Кериме.

– Мы с моим внуком пришли, чтобы обсудить, что случилось вчера.

Хазан подняла голову и впилась взглядом в Ягыза. Ягыз сжал зубы, стыд заливал ему щеки. Он знал, как это выглядит со стороны – мальчик побежал жаловаться дедушке, что его побила девочка.

Лучше бы он сюда не приходил.

– Дочка, Хазан. Ты сама знаешь, мы с твоим дедом, с моим дорогим другом Джихангиром, почти тридцать лет убили на никому не нужную вражду. На тридцать лет я потерял не только своего сына, я потерял своего лучшего друга, и, что самое плохое, обрек город на раздоры. Весь Орду поделился надвое – кто-то во всем винил Эгеменов, кто-то Чамкыранов. Дети мои, я не хочу, чтобы это когда-либо повторялось, чтобы хоть когда-либо между Эгеменами и Чамкыранами была вражда, были раздоры, были ссоры. Ягыз, Хазан, я хочу, чтобы вы сейчас все обсудили и примирились, чтобы не было между нашими семьями никаких обид.

Ягыз прикусил губу. Он отвел взгляд от дедушки, посмотрел на госпожу Кериме, которая прожигала его насквозь своим жутким безумным взглядом, перевел взгляд на Хазан.

С чего Синану было называть ее страшной? Она ведь и правда была очень красивой, подумал он, даже в этих мешковатых одеждах.

– Ну, – сказала красавица. – Начинай.

– Что, прости? – Ягыз осекся.

– Начинай извиняться.

Ягыз открыл и закрыл рот. Он отлично знал, что должен был сделать. Глубоко вздохнуть, твердо посмотреть на нее, принести холодные и бесстрастные извинения, сообщить, как ему жаль, что между ними возникло недопонимание, и он надеется в будущем на плодотворное сотрудничество и мирное сосуществование. Как повел бы себя в офисе, чисто бизнес, ничего личного.

Ягыз Эгемен, живший в Америке, так бы и поступил. Ягыз Эгемен поступил бы так, наверное, живя в Стамбуле.