У Южного полюса

узкого, метров десяти в ширину, мыса, тянущегося в длину на

несколько миль; он состоял из камня и гальки, переходя на

востоке в ледяное поле, через которое мы прошли.

Эта была срединная морена, которая образовалась на стыке

ледников Мёррея и Дугдейля, смыкающихся у восточного края

Земли Гейки. Морена образована большими валунами,

состоящими из пористого базальта, гранита, сланца и серпентина1.

Несколько особенно крупных гранитных валунов, лежавших

поодаль, привлекли наше особое внимание. Один из них лежал

на ледяном пьедестале, поднимавшемся примерно на 5 футов над

поверхностью ледника.

Этот ледяной пьедестал или ледяная колонна, несшая на

себе огромный вес валуна, была в поперечнике много меньше, чем

сам валун. Она имела изумительно красивые очертания, как

будто была изваяна рукой скульптора. Тяжесть камня

распределялась на ледяную опору с таким расчетом, словно его положил

туда искуснейший инженер.

По мере приближения к трехтысячефутовым темным скалам

поверхность льда становилась более неровной, попадалось

много трещин, и нам приходилось проявлять большую

осторожность. Последние полмили, отделявшие нас от цели, были

отмечены большими скоплениями гальки и многочисленными

валунами. Хотя мы еще находились на поверхности ледника, под

полозьями саней скрипели одни только камни и крупный песок.

Пришлось снять с саней большую часть оборудования и

поочередно перетаскивать через морену каждые сани в

отдельности.

Земля Гейки сложена частично из базальта, частично из

сланца. Она расположена в непосредственной близости от того

вулканического горного хребта, который переходит в мыс Адэр и в

осадочные породы хребта Адмиралтейства.

Мы обследовали Землю Гейки вплоть до высоты 300 футов,

обнаружив на этой высоте растительную жизнь: почва была

покрыта лишайниками (оленьим мхом). В многочисленных

пещерах скалы нашли также перья и яичную скорлупу. Это явно

говорило о том, что мы весною будем здесь иметь прекрасный

материал для дальнейших исследований.

В последующие дни мы с трудом пробирались по огромным

ледникам, оставляя позади себя многочисленные расселины,

взбираясь по крутым подъемам. Могучие горные вершины по

мере приближения к ним буквально нависали над нами. Все

дальше и дальше, все выше и выше, а ослепительные шапки горы

Сабин, казалось, оставались все на том же расстоянии.

Однажды пробираясь через один очень большой ледник, мы

внезапно обнаружили отсутствие лапландца Муста, который

обычно шел на лыжах за последними санями. Глетчерный лед был

ровным и особенно больших трещин не имел, в связи с чем мы на

этот раз не связали себя канатом, сильно мешавшим движению.

Заметив исчезновение нашего дорогого помощника, мы

сделали остановку, и я послал лапландца Савио назад искать Муста.

Можно было предположить, что Муст потерял одного из молодых

псов, всегда во множестве следовавших за нашим караваном,

и без дальних разговоров бросился его искать. Далеко позади,

в нижней части ледника, на котором мы находились, я обнаружил

в бинокль несколько собак, стоявших рядом; следов же Муста не

было видно. Участок, на котором находились собаки, был

изборожден синевшими трещинами вдоль и поперек. Поэтому-то я и

беспокоился за судьбу Муста. Беспокойство возросло еще более,

когда я увидел, что лапландец Савио внезапно тоже исчез посреди

синевших на льду трещин.

Я послала туда двух людей на лыжах, чтобы они оказали

возможную помощь и разобрались в том, что произошло. Люди

поспешно умчались вниз по леднику с такой быстротой, что их не

останавливали и трещины, пересекавшие путь. Лыжники

становились все меньше и меньше, пока не обратились в две маленькие

черные точки, едва выделявшиеся среди стоявших на льду собак.

Час спустя, оба лапландца и люди, посланные им на помощь,

запыхавшись, вернулись на свои места возле саней. Лапландцы

сбросили верхнюю одежду, и на холоде от их разгоряченных тел

валил пар.

Произошло следующее.

Муст долгое время понапрасну искал молодого, особенно

ему полюбившегося пса, как вдруг услышал снизу, из глубины,

слабое тявканье.

С помощью других незапряженных собак, которые были при

нем, Муст разыскал, наконец, щель, из которой доносились

жалобные призывы животного. Однако видеть попавшую в беду

собаку он не мог. Мусту удалось обнаружить ее, лишь после того

как он сам влез в отверстие щели. Собака стояла на маленьком

выступе на глубине примерно 25 футов. Все попытки извелечь ее

не удавались.

Как только туда подоспел Савио, оба лапландца стали

совместно размышлять и придумали хороший план, к

осуществлению которого и приступили. Они стянули куртки и связали свои

прочные пояса. Один конец этого двойного пояса Савио

прикрепил к ремешку, продетому в штаны Муста, расставил свои

короткие ноги над бездонной щелью и велел Мусту спускаться туда,

где стояла и выла собака. После этого он вытянул Муста с

собакой наверх.

Оба лапландца выглядели гордыми и счастливыми, когда

присоединились к нам с молодым псом на руках. Трогательно было

вообще наблюдать, с каким самопожертвованием заботились

лапландцы о собаках. Описанный случай был не первым. Для

спасения собак они не раз рисковали своей жизнью.

9 А. Борхгревинк 129