У каждого пациента своя история

Дело было в конце лета 2003 года. Гейл и ее спутница жизни, Кэти Джеймс, возвращались из двухмесячного похода через всю страну – они жили в палатках, катались на велосипедах, и добрались из северного Коннектикута до гор Колорадо. В выходные они планировали проснуться уже дома. Все шло превосходно, пока однажды ночью Гейл не проснулась от мучительной боли в пояснице. Боль была просто нестерпимой.

Она разбудила Кэти. «Со мной что-то не то». В мигающем свете фонарика Кэти увидела, что лицо Гейл все в поту и искажено от боли. Хотя ночи в горах прохладные, кожа Гейл пылала. Кэти и без термометра поняла, что у той температура.

Гейл сказала, что и голова тоже болит. Ей было и жарко, и холодно одновременно. Но хуже всего была жуткая боль в нижней части спины. Она напоминала то, как от холода болит челюсть: острые иглы электрических разрядов простреливали по ногам, а поясницу ломило непрерывно. Зубы Гейл стучали, она вся тряслась от озноба.

Кэти поняла, что Гейл надо к врачу. Она оделась и затолкала спальный мешок в рюкзак. Помогла Гейл выбраться из палатки и лечь на щит, который они использовали вместо стола. Потом упаковала их вещи и поспешила вниз по тропе к машине. Отнеся рюкзаки, она вернулась за своей спутницей.

Целый час они добирались по проселкам Западной Вирджинии до Мериленда. Еще час искали на дороге знак, указывающий на ближайший госпиталь. Врач скорой помощи казался почти ребенком: высокий, худой, в модных очках и хирургической рубахе поверх джинсов он выглядел так, будто только что поднялся с постели. Он помог Гейл сесть и бегло ощупал ей спину.

Диагноз ее утешил:

– Не думаю, что лихорадка и боль в спине как-то связаны, – сказал доктор. – Думаю, что это просто радикулит. А температура – ну, кто ее знает… наверное, какой-то вирус.

Он выписал Гейл ибупрофен и миорелаксант от боли в спине. Когда Кэти, рассерженная таким небрежным осмотром и не согласная с диагнозом, высказала свое предположение насчет болезни Лайма («Мы же всю страну объехали, вы это учли?»), он, недолго думая, выписал рецепт на доксициклин – один из антибиотиков, помогающих против нее.

Кэти – она работала физиотерапевтом – сильно тревожилась. Она повидала пациентов с радикулитом, но тех не мучили такие боли. А лихорадка? Трудно поверить, что оба симптома никак не связаны между собой. Гейл, однако, диагноз успокоил. Она никогда раньше не болела и сейчас не собиралась начинать. Покинув госпиталь, они ехали до рассвета, потом остановились в придорожном мотеле и легли отсыпаться. Гейл сладко спала благодаря ибупрофену, миорелаксанту и доксициклину – принятому по настоянию Кэти. Проснулись они лишь под вечер.

Гейл села в постели. Ей стало немного лучше, но ноги были какие-то ватные, когда она опустила их на пол. А когда попыталась встать, просто подкосились, и она рухнула обратно на кровать.

– Кэти, меня ноги не слушаются! Я не могу ходить. – Голос Гейл звенел от ужаса. – Я не могу ходить! – повторила она.

Сердце отчаянно заколотилось у Кэти в груди. Она так и знала! Дело плохо. Они находились неподалеку от Балтимора – может, ехать туда? Нет, отказалась Гейл. Она хочет скорее домой.

До маленького городка в Коннектикуте, где они жили, оставалось пять – шесть часов езды. Кэти старалась ехать как можно быстрее. Они сразу же обратились в местный госпиталь.

«Это были самые долгие пять часов в моей жизни», – позднее сказала она мне.

– Сиди здесь, – приказала она Гейл и зашла в отделение неотложной помощи. Через пару минут Кэти вернулась в сопровождении санитаров с инвалидным креслом. Втроем они пересадили перепуганную женщину из машины в кресло и отвезли внутрь.

Доктор Парвин Завахир, ординатор первого года, дежурила в больнице той ночью. Она быстро пролистала тонкую карту пациентки с данными, собранными в приемной. Температура 38°. Слабость. Анализ крови, который только что сделали, ничего не показал – количество лейкоцитов не повысилось. Химия крови в норме. Печень тоже.

Она зашла к пациентке в бокс, представилась и начала привычную процедуру опроса. Все началось пять дней назад, сообщила ей Гейл. У нее заболел живот, появилась диарея. Она решила, что это пищевое отравление, и не придала ему особого значения. Через два дня на шее выступила сыпь. Сыпь не чесалась и не болела, и Гейл не обратила бы на нее внимания, не заметь ее Кэти. Поначалу они решили, что шею мог натереть ремешок от велосипедного шлема, но на следующий день сыпь появилась еще и на животе, и на ногах. Вчера она страшно устала после обычной игры в баскетбол – хотя всегда отличалась выносливостью. Но по-настоящему больной почувствовала себя только ночью, когда проснулась от прострелов в спине. Это было почти 24 часа назад.

– Укусы? – спросила Завахир. Гейл кивнула. Естественно. Ее кусали москиты. Клещи вроде нет. Она не контактировала с инфекционными больными. И с домашними животными. Не курила – вообще никогда. Не пила и не принимала наркотики.

Молодая врач внимательно изучила сыпь. Та была бледной, но покрывала почти все тело – десятки крошечных, чуть выпуклых красноватых точек.