У каждого пациента своя история

Что же насчет ситуаций, когда вы смотрите, но задание у вас более сложное – например, в повседневной жизни или в больнице, при лечении пациентов? Если теории верны то, что вы увидите или не увидите, определяется вашим опытом, который формирует ожидания. Возможно, Ослер был не прав, когда говорил, что мы упускаем больше диагнозов, потому что не видим, а не потому, что не знаем. Возможно, отсутствие знаний приводит к ограниченности видения.

Именно это произошло в случае с Майклом Ковальски.

Большие ожидания

Майкл Ковальски был не из тех, кого легко напугать. Он мог на пальцах одной руки сосчитать, сколько раз плакал в своей взрослой жизни. Но когда доктор Кит Стоппард вошел в палату, то услышал судорожные, приглушенные всхлипы, а когда его глаза привыкли к полутьме, смог разглядеть крупного мужчину, свернувшегося калачиком на кровати. Каким бы это ни казалось невероятным, Майкл Ковальски, пятидесяти двух лет, чемпион колледжа по боксу, бывший военный, отец десантника и вообще крутой парень, рыдал как дитя.

Его жена Морин, рыжеволосая валькирия, стояла у постели мужа. Ее лицо, усыпанное веснушками, выглядело утомленным; ласковым движением она прикладывала ко лбу мужа холодное влажное полотенце. Его короткие с проседью волосы и густые усы прилипли к коже, круглое лицо раскраснелось и блестело от пота и слез.

– Док, мне страшно, – хриплым шепотом пробормотал он. – Вы можете сказать, наконец, что со мной такое?

Женщина крепко сжала руку мужа жестом молчаливого утешения.

Стоппард, ординатор третьего года, не знал, что ответить. Он сильно тревожился. Ковальски находился в больнице уже третий день, а Стоппард ни на шаг не приблизился к разгадке причины его недомогания.

При поступлении все выглядело достаточно просто: мужчина средних лет, любит проводить время на свежем воздухе, направлен в больницу лечащим врачом с подозрением на болезнь Лайма и спровоцированный ею менингит. Стоппард поговорил с врачом, направившим пациента, и тоже пришел к выводу, что случай простой: надо лишь взять пункцию спинномозговой жидкости, чтобы подтвердить диагноз, и начать внутривенно вводить антибиотики, тогда пациенту быстро станет лучше. Но все пошло не так, как он ожидал, и сейчас Стоппард просто не знал, что думать и на что надеяться.

Примерно в полночь Стоппард принял Ковальски в отделении скорой помощи. Пациент сказал, что почувствовал себя нездоровым примерно неделю назад. Сначала он решил, что это грипп. Он ощущал постоянную усталость, все тело ломило. «Я как старик – едва таскаю ноги», – пожаловался он врачу своим глубоким басом. Но через два-три дня у него началась странная рецидивирующая лихорадка.

– По этим приступам можно часы сверять, – говорил Ковальски. – Примерно в четыре пополудни мне вдруг становится ужасно холодно. Трясет как припадочного. Я залезаю под одеяла, но никак не могу согреться. А потом внезапно начинается жар. Я весь потею. Просто безумие какое-то!

Температура каждый вечер поднимается до 39–40°, добавила его жена, медсестра. К четырем утра он просыпается весь в поту, и ему приходится менять пижаму. На рассвете лихорадка проходит – а после обеда все начинается заново.

Помимо лихорадки, сообщил пациент, у него болит шея, болит голова, и кашель такой, что прямо разрывает грудь. Ломит все суставы, тяжело шевелиться, даже вставать с кровати. С этими жалобами он обратился к своему врачу, Деннису Хабнеру. Выслушав пациента и проведя осмотр, Хабнер подумал сначала, что это просто вирус, но все-таки решил сделать анализ крови на болезнь Лайма. Он знал, что Ковальски в зоне риска – обожает проводить время на природе и все выходные охотится или рыбачит в окрестностях Олд-Лайм, в штате Коннектикут, где эта инфекция широко распространена.

Пациент не раз снимал с себя клещей – это он сразу признал. Но не в последнее время – он был слишком занят, чтобы ездить в лес. Однако Хабнер знал, что с болезнью Лайма шутки плохи: если диагностировать ее вовремя, то достаточно недельного курса антибиотиков, и все пройдет. А если затянуть, пациенту придется лечиться несколько месяцев. Врач сказал Ковальски, что у него, скорее всего, нет ничего опасного, но велел звонить, если лихорадка будет продолжаться. Он сообщит, если анализ на болезнь Лайма окажется положительным.

В тот вечер лихорадка вернулась точно по расписанию, и на следующий день пациент позвонил Хабнеру, который, хоть и неохотно, назначил ему доксициклин.

– Он сказал, что это, скорее всего, вирус, – рассказывал пациент, – но мне казалось, что ситуация зашла слишком далеко, и антибиотик в любом случае не помешает. И доктор согласился. Я принимал таблетки, но лихорадка продолжалась. Еще через пару дней док сказал: «Так, лучше вам не становится. Надо ложиться в больницу».