У каждого своя дорога

— Никогда женат не был? — Грубер сам не знал, зачем он все это спрашивает. Просто молчать не было сил, да и присутствовала некоторая потребность хоть немного узнать об этом человеке, который жил в мире гораздо более развитом, чем бывший мир Грубера. Но который, тем не менее, вполне справлялся с управлением автомобиля с механической коробкой, газовой плитой и хотя бы теоретически знал, что представляет собой автомат.

— Нет, — покачал головой Снегирь. — Я никогда не был женат.

— А подружка? Подружка-то была?

— Была, — Снегирь помрачнел. — Я обещал ей, что буду рядом, что защищу от любых врагов.

— И? — Грубер внимательно смотрел на Снегиря. — В чем проблема?

— Проблема заключалась в том, что я обещал тоже самое своей стране и правительству, — Снегирь замолчал, а затем тихо продолжил. — Как оказалось, выполнить оба эти обещания было чрезвычайно сложно.

— Она не... — Грубер говорил тихо и не окончил вопроса. Снегирь перевел на него немного удивленный взгляд и покачал головой.

— Нет-нет, все нормально. Она вышла замуж, у нее прекрасная семья: замечательный муж, отличные дети... А ты? У тебя кто-нибудь остался там? Или...

— Нет, — Грубер покачал головой. — Я вместе с поездом перегрузился. И дома меня никто не ждал. Как-то не сложилось.

— Бывает. Может уже поспим? Надеюсь, что проснемся не от того, что кто-то будет ломиться в дверь.

— Ага, — Грубер зевнул. — Только автомат разобрать надо, чтобы высох нормально. Надеюсь, что купание незапланированное не повредило ему, и он сможет нас защитить от тварей любого вида.

— Разбирай, я именно в таком оружие плохо разбираюсь.

— Представь себе, я тоже. Это не знакомый мне калаш. Надеюсь, что этот образец не сложнее, — Грубер сделал над собой усилие, поднялся и поплелся за автоматом.

Переживал он зря, автомат оказался таким же неприхотливым, как и АК. Совершив неполную разборку, Грубер разложил детали прямо на столе сушиться.

— Жаль, масла нет, — Грубер в очередной раз зевнул и поднялся. — Все я баиньки.

— Да я, в общем-то, тоже, — Снегирь пристально смотрел на него. — Грубер, стой.

— Чего тебе? — Грубер, который был в это время уже в небольшом коридорчике, остановился и повернулся к Снегирю.

— Да так, мне показалось, что у тебя глаза немного потемнели.

— Что? — Грубер нахмурился.

— Да, забудь, просто здесь темно и свет под таким углом падает, просто показалось, — махнул рукой Снегирь и прошел мимо Грубера.

Грубер же еше пару минут стоял и разглядывал рисунок на обоях. Если Снегирю показалось, то тогда у них массовые галлюцинации, потому что в ванной Груберу тоже показалось, уже не в первый раз, что его серые глаза стали заметно темнее.

Глава 12

Грубер проснулся посреди ночи весь в поту с яростно колотящимся сердцем. Ему что-то снилось, что-то мерзкое, наполненное кровью и какой-то чернотой, но что конкретно это было, он не запомнил, осталось только ощущение брезгливости и острое желание помыться. Последнее было для него недоступно из-за отсутствия воды в достаточном количестве, но вот умыться он вполне мог.

Стараясь унять бешенное сердцебиение, Грубер прошел в ванную, где он так кстати оставил большую бутыль с водой. Плеснув немного воды в ладонь, он умыл лицо и протер шею. Кожу царапнула уже появившаяся щетина, а ведь только вчера брился. Бок зудился, и Грубер оторвал пластырь, чтобы посмотреть на рану.

— М-да, — глубокомысленно произнес он, разглядывая рубец. — Интересно, а нога вырастит, если я ее внезапно потеряю?

— Теоретически, да.

— А практически?

— А практически, ты должен в этот знаменательный и очень запоминающийся момент оказаться где-нибудь в безопасности, где тебе помогут не умереть от шока и кровопотери, ну а потом отращивай себе ногу, кто запретит?

— Законы природы, например?

— Здесь даже законы физики не всегда действуют, — снисходительно проговорила Зина и замолчала.

— Эй, ты еще на связи? — Грубер притащил из комнаты ножницы, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить явно уставшего Снегиря, и теперь убирал швы, периодически морщась, если приходилось вырывать нитки из тела.

— Я всегда на связи. И ты можешь обращаться ко мне мысленно?

— Могу, но не хочу. Когда я говорю вслух, у нас хоть некое подобие диалога образуется. Не боись, я постараюсь нас не выдать. Максимум за кого меня могут принять — это за психа, который сам с собой разговаривает.

— Ты что-то хотел спросить? — голос Зины на этот раз прозвучал сухо.

— Что у меня с глазами? — Грубер отвлекся от процесса извлечения ниток из своего тела и пристально посмотрел на свое отражение в зеркале. Бывшая когда-то светло-серой радужка приобрела цвет мокрого асфальта.

— Ты изменяешься.