У каждого своя дорога

Снегирь раздвинул ламели, чтобы образовалась небольшая щель, и заглянул в нее, и в ту же секунду раздался звон разбитого стекла и хруст сминаемых жалюзи. Снегирь покатился кубарем по полу, а Груберу в одну бесконечную секунду показалось, что кошмар с Гансом повторился, и что он опять остался в одиночестве. Однако наваждение тут же прошло, потому что трупы совершенно очевидно не умеют материться, а зараженные только урчат, когда видят добычу.

Снегирь вскочил на ноги и схватил топор. Грубер передернул затвор, но Снегирь его остановил:

— Смотри, — он указал на окно и мрачно ухмыльнулся. — Так справимся.

Грубер кивнул, и отступил на шаг назад, давая Снегирю пройти, но все еще держа автомат на боевом взводе. Снегирь же неторопливо подошел к топтуну, который намертво запутался в жалюзи. И, казалось бы, сил твари вполне хватило бы на то, чтобы прорваться, но нет, упавшая на ломанувшегося в окно топтуна гардина и пластины, собранные между собой километром довольно прочной веревки, неплохо сдерживали его, опутав наподобие сети. Топтун яростно пытался освободиться, разрывая и разламывая одни элементы и все больше завязая в других. Снегирю не сразу удалось приблизиться к нему на расстояние удара, слишком сильно тварь билась в своих путах.

Но вот топтун на мгновение замер, и Снегирь воспользовался этой секундной задержкой, нанося удар. Было совершенно очевидно, что он знал, куда бить — прямо в защищенный жесткими пластинами споровый мешок. Топтун взвыл и начал биться еще сильнее, но постепенно его движения замедлились и он остановился. Снегирь ударил еще раз, затем еще и еще...

— Хватит! — только с третьей попытки Груберу удалось докричаться до Снегиря, который, нанося удары топором по уже не двигающемуся топтуну, пытался тем самым выместить на нем весь свой страх, свою растерянность, свою боль. Голос Грубера наконец достиг мозга и Снегирь, уронив топор, сел на ближайший стул, обхватив голову руками. — Снегирь, приходи в себя, нам пока некогда себя жалеть. Давай до какого-нибудь приличного стаба доберемся, и там нажремся в хлам, оплакивая свою судьбу, но пока этого делать никак нельзя.

— Извини, — Снегирь отнял руки от головы и поднялся. — Сам не знаю, что на меня нашло. Ты пока выпотроши этого, а я пойду осмотрюсь. Маловероятно, что здесь кто-то еще ошивается, все-таки пошумели мы знатно, и без стрельбы, но, чем черт не шутит.

— Осторожней там, вдруг топтун все-таки был не один, — Снегирь кивнул и, перехватив поудобнее топор, легко выпрыгнул в окно. Грубер только головой покачал. Ему, например, чтобы выйти на улицу, воспользовавшись этим образовавшимся проходом, пришлось бы долго карячиться, пробираясь через топтуна, замотанного в жалюзи, через осколки стекла, через остатки самого окна... Грубер мог дать сто процентов на то, что он где-нибудь запутался бы, завалился и обязательно порезался.

Сходив в ванную за курткой и разгрузкой, которые оставил там, Грубер оделся и принялся изучать, что у него есть в наличие. В наличие у него был горох, немного, но на первое время должно было хватить. Так же в наличие, кроме пяти рожков автоматных магазинов, имелись те самые импульсные гранаты в количестве четырех штук, а еще Грубер обнаружил в одном из карманов разгрузки тщательно скатанный кожаный рулон, в котором находились его скальпели. Он долго смотрел на скрутку и пытался вспомнить, когда засунул ее в карман разгрузки. Так ничего не вспомнив, но похвалив себя за предусмотрительность, Грубер вытащил один скальпель и пошел вскрывать споровый мешок топтуна. Вскрывать ничего не пришлось, с этим, как оказалось, неплохо справился Снегирь, прорубивший мешок в трех местах. Пожав плечами, Грубер убрал скальпель на место и принялся ковыряться в мешке. На этот раз урожай был довольно скудный — всего пять споранов и больше ничего. Зайдя в ванную, Грубер вымыл руки и решительно забрал из шкафчика йод, лейкопластырь и бинты. В разгрузке как раз оставался один небольшой незанятый карман, куда все это богатство и отправилось вместе с пузырьком, в котором Грубер замочил шелк и куда бросил иголку. Спораны он сложил в нагрудный карман куртки.

Зайдя в комнату, где в нитях и обрывков жалюзи все еще полувисел мертвый топтун, Грубер решил починить порванную пулей одежду. Он как раз успел зашить майку и куртку и снова все на себя надеть, как вернулся Снегирь.

— Никого. Я прошелся немного. Там недалеко дорога, и, похоже, ей недавно пользовались. Можно попробовать пойти вдоль нее.

— Спорно, может этот кластер только вчера перезагрузился, — покачал головой Грубер.

— Да, спорно, но если какая разница, куда идти, то можно выбрать для этого более удобный путь, — возразил Снегирь, очищая куртку от попавших на нее каплей крови топтуна и отхлебывая немного живчика из своей фляжки.

— Ты прав, но есть одно «но». Удобно будет не только нам.

— Так я и не предлагаю по самой дороге переться, пойдем параллельно ей в зеленке.