У леди Эшби плохое настроение

– Игра на фортепиано.

– В пень его, – Эмили снова рухнула на подушки.

Что ни говори, а кровать, была до жути мягкой. У неё даже спина немного побаливала. А вообще, очень странно, что она всё чувствовала, если это сон. Или это, что-то посерьёзней?

– Мисс Эмма, я не поняла, что вы сказали?

– Не пойду, говорю, – отмахнулась Эмили, – посплю ещё, может, сработает во второй раз…

– Нельзя мисс Эмма, ваша мачеха будет ругаться, учитель приехал из Франции и уроки дает только избранным.

Эмили стиснула зубы. Мачеху, кстати, звали Мария Борн-Эшби и после того, как она дала ей пинка, за весь день её никто не беспокоил. Небось, уже всю душу её папеньке проела своей обидой, а, похоже, в наказание, вчера вечером они не взяли её на какую-то вечеринку, у баронессы.

Но Эмили это мало расстроило. Она побродила по дому, по саду, узнала многое о поместье и о себе… То есть о мисс Эмме.

Эмми Эшби было всего двадцать два и её считали бесперспективной, замуж её возьмут только если приплатить. От одного слова «замужество» Эмили передёргивало. Но учитывая, что на дворе стоял девятнадцатый век и женщина, если она правильно помнит, считалась существом низшим и придатком к совершенному мужчине, то вполне понятен такой пессимистичный настрой. Её папенька, Эдвард Эшби, человек слабохарактерный и подкаблучник, родная мать Эммы скончалась при родах. И, похоже, бесхребетного отца сразу подобрала эта Мария, которая к тому времени уже была вдовой, а заодно и повесила на него всех своих родственничков.

– А ещё, – вкрадчиво произнесла Лора, вытаскивая из кармана передника какие-то бумаги, – вам письмо.

Эмили нахмурилась. Вроде они ни от кого ничего не ждала…

Пока Лора открывала окна, готовила воду для умывания, Эмили раскрыла конверт из желтоватой бумаги. Было непривычно, держать это в руках, потому что письма она не писала и не получала со школы. А блестящие чернила на листках смотрелись как подарочная подпись на открытке. К общему письму было прикреплено ещё одно, где она прочитала «Кристофер Морган».

Покрутив конверты в руках, она открыла тот, что предназначался ей.

Послание не занимало и половины листа, всего пара фраз, написанных таким ровным и красивым почерком, что Эмили засмотрелась.

Зато содержание письма было весьма корректным отказом:

«Я никогда не испытывал к вам чувства, прошу простить, если какие-то мои действия ввели вас в заблуждение. Прошу не обременять себя и меня. С уважением».

Эмили усмехнулась. Письмо Эммы было толще этого сухого отказа в пару строк.

Значит, ей нравился Морган? Но Эмили даже не удивилась. Супермен всегда приковывает внимание. Как жаль, что он достанется этой вертихвостке Маргарет, которая его кинет. Хотя, с другой стороны, так ему и надо.

Потом Эмили открыла письмо Эммы и споткнулась уже на первых абзацах переполненных, какой-то ерундой.

«Ох и зануда»: зевнула Эмили, подперев лицо рукой и без интереса пролистав странички.

Но это натолкнуло на мысль, что у Эммы, наверняка должен быть дневник. В это время каждая вторая вела свои умозаключения, чтобы потом современники могли состряпать очередное мыло для домохозяек, по чьим-то мемуарам.

– Эмма ве… вела дневник? – спросила она у Лоры, когда та поставила перед ней таз с водой.

– Конечно, вы записывали что-то каждый день.

Эмили умылась. Ей нужно, непременно его найти. Потому что как-то странно получалось. Добрая Лунджил, острая брошка, явно из этой эпохи и вот она здесь, а где же сама Эмма?

– А где он лежит?

– Я не знаю, – пожала плечами Лора, – это ваше личное.

– Ой, да ладно, неужели не было любопытно?

Лора покраснела и отрицательно мотнула головой.

– Я не следила за вами, когда вы были одни.

Эмили кисло улыбнулась, вытерлась и почесала волосы. Хорошо бы было принять душ с такой копной, а то недалеко и до вшей.

Когда Лора принесла ей очередной «капустный» наряд, Эмили отказалась надевать кучу сорочек и юбок.

– Нельзя, мисс, нельзя! – заохала Лора.

– Я же дома, никуда не собираюсь, и двух сорочек вполне хватит.

– Вторая это платье, а его нельзя…

– Я и так на корсет согласилась, только не туго затягивай, не хочу стонать от боли.

– Но… мисс, какие у меня будут рекомендации, если вас увидят в таком неподобающем виде!

Эмили тяжело вздохнула, но не поддалась. В корсете и в сорочке всё равно было жарко и трудно, теперь она понимала Кейт Уинслет, которая ненавидела костюмные мелодрамы.

Эмили взглянула на себя в зеркало. Лора накрутила ей на голове какие-то жуткие кудряшки, которые делали её похожей на старуху, а с этим бледным платьем, она сливалась. Эмили хоть и не обладала вкусом и какими-то премудростями как её сестра, но, если и она видела этот ужас, значит тут совсем всё плохо.