У любви на крючке

– В такие вечера мне в голову закрадывается мысль, что я вполне могла бы здесь жить.

Сердце Фокса подпрыгнуло.

– Ты… серьезно?

– Ну да. Хотя, конечно, идея глупая. В Уэстпорте нет моего любимого шоу-бизнеса. Где я буду работать? Бар? Бар принадлежит Пайпер.

Что ему делать, если Веснушка всерьез решит переехать сюда? Видеться каждый день, проводить каждый субботний вечер как сегодня? Притворяться перед Ханной и перед сплетниками, что он вовсе не хочет привести ее к себе домой? А он реально хочет… И если между ними что-то случится, его подвергнут обструкции. Он нарушит собственное правило – не гадить там, где живешь. Конец дружбе с Бренданом, серьезно задеты чувства Ханны… Нет, всем будет лучше, если она останется в Лос-Анджелесе.

Подобный вывод дался нелегко: у Фокса едва не подогнулись ноги.

Свернув на Уэстхевен, они перешли через дорогу и, не сговариваясь, двинулись вдоль океана.

– Интересно, ты любишь океан так же, как Брендан?

Всегда она задает вопросы, которые заставляют задуматься! Ничего не значащим ответом не отделаешься – во всяком случае, с Ханной такого Фокс себе позволить не мог. Ему нравилось с ней разговаривать. Не просто нравилось – он любил эти разговоры, даже когда Ханна затрагивала непростые для него темы.

– Наверное, не совсем. Брендан уважает традиции, любит свою работу. А я без ума от дикой природы, обожаю ее многоликость и переменчивость. Например, в этом году крабов можно найти в одном районе, а в следующем они перекочевывают совершенно в другой. Никто не знает, как описать океан. На самом деле он – вещь в себе.

– Ого, интересно, – выдохнула Ханна, бросив взгляд на воду.

Фокс не подал виду, насколько ему приятно понимание, с которым он встречался нечасто.

– Ну, ты меня убедил. Хочу ловить королевских крабов, – твердо сказала Ханна. – Стану юнгой на твоем судне.

Шутит?

– Новичков на корабле обычно называют салагами… Впрочем, все равно это совершенно невозможно, детка. Ты ведь даже при игре в «Четвертак» с трудом на ногах держишься. – Он вздрогнул, представив себе Ханну на палубе, когда вокруг вздымаются пятнадцатифутовые волны. – Если услышишь, как я кричу во сне, знай: ты виновница моих ночных кошмаров.

– Давай я буду старшей по музыке на «Делле Рэй».

– Ни за что!

– Кто внушил мне, что океан – это романтика? Сам виноват.

Фокс внимательно посмотрел на Ханну. Слава богу, шутит. Лунный свет, ее улыбка, сияющие глаза… Она – само совершенство. Разум отключился, осталось только сердце; сердцем Фокс ее и оценивал. Какой у нее красивый рот, как прелестно она облизывает губы, словно готовясь к поцелую… Разве можно не поцеловать при луне эту прекрасную, полную жизни девушку?

Фокс наклонился к ней.

– Ханна…

– Эй, берегись этого парня! – крикнул кто-то с другой стороны улицы. – Беги, пока не поздно, девочка!

Крикун разразился смехом. Фоксу не требовалось присматриваться – он и так знал, что злую реплику бросил один из завсегдатаев бара «Наповал», куривший на углу улицы. Один из тех, с кем Фокс тысячу раз обменивался шутками о своих приключениях в Сиэтле. Смысл отмалчиваться? Куда проще было говорить им то, что они желали услышать. Лучше посмеяться вместе с ними, чем позволить им потешаться над собой. Пошути сам, и не превратишься в посмешище. Тем более не следовало делиться с собутыльниками тем, что накипело на душе.

Ханна удивленно заморгала и сделала шаг назад, словно только что поняла, где находится и что едва не случилось между ними. Они чуть не поцеловались. Или Фокс выдавал желаемое за действительное? В его голове зазвучал сигнал тревоги. Господи, не хватало только, чтобы Ханна слушала тот злой бред, который несли негодяи…

– Кто эти люди? – спросила она, выглядывая из-за плеча Фокса.

– Да так, никто. – Он схватил девушку за руку и потащил за собой, радуясь, что сегодня она в кроссовках. – Местные пьянчуги, не обращай внимания.

– Неужто мама не рассказывала тебе о таких кобелях? Смотри, он еще и за такси тебя заплатить заставит!

Ханна резко остановилась, выдернув руку, выбежала на середину улицы и крикнула:

– Эй ты, подонок! Ну-ка быстро заткнись! – Она ткнула пальцем в сторону незнакомца, и тот застыл, не донеся сигарету до удивленно открывшегося рта. – Маме нет смысла рассказывать о таких ублюдках, от тебя и так несет! Да, ты, с вонючей задницей вместо головы!

– Эй, полегче! Мы просто шутим, – обиделся гуляка.

– Думай, над кем шутишь! – рявкнула Ханна и закрутилась на месте, будто что-то искала.

Фокс восхитился решимостью девушки и в то же время испытал отвращение к самому себе. Наконец ему удалось сбросить с себя оцепенение.

– Что ты делаешь?

– Ищу камень, чтобы швырнуть в этих гадов, – спокойно объяснила Ханна.

– Пайпер случайно не из-за такого броска угодила в тюрьму?