У любви на крючке

Ханна вспыхнула от смущения, но еще больше – от злости. Ничего ужасного ни в ее замысле, ни в песне отца не было. Гнев заставил ее идти ва-банк. Какой теперь смысл прикидываться милой девочкой, пытаясь наладить отношения с Бринли? Об этом мечтать уже не приходится, надо бороться за правду. За проект, запустить который в ее силах.

Ханна не первый год работала с огромным массивом документов «Рожденной бурей», владела всеми цифрами, была знакома с музыкальными справками Бринли и контрактами на использование прав. Настало время использовать эти знания.

– Не согласна. Наоборот, если мы возьмем для саундтрека матросские песни, то снизим бюджет фильма. А кроме того, получим эксклюзивные права.

При упоминании эксклюзивности у Сергея потекли слюнки, и он снова глянул на папку с текстами. На виске взбухла извилистая вена – творческая мысль режиссера заработала по полной.

– Уплатим музыкантам фиксированную сумму за студийную запись. Двадцать тысяч долларов. Сейчас продюсерская компания отстегивает столько же – и даже больше – за использование одной-единственной песни. Я, как посредник, ни на какую комиссию не претендую, но моей бабушке должно отходить пятнадцать процентов от прибыли за использование эксклюзивных прав в течение следующих десяти лет. Мы сэкономим средства продюсеров, а еще, возможно, добьемся, что музыка из фильма попадет в чарты. Эксклюзивные права, – тихонько, только для Сергея, повторила Ханна.

– Ну что ж… Как минимум, я готов послушать демоверсию. Такого рода песни зададут фильму глубину с точки зрения исторического контекста, обогатят его. – Сергей возбужденно прошелся перед притихшей съемочной группой и картинно махнул в сторону океана. – Представьте, как в кадре на глазах поднимается рассветное солнце, а из-за горизонта звучит едва слышный голос моряка. Мы сразу погрузим зрителя в наш замысел, зададим необходимый тон. Голоса людей, некогда живших здесь, ходивших по этим водам, с самого начала фильма затянут аудиторию в местную атмосферу.

Технически по воде ходить невозможно, если ты не Иисус Христос, однако Ханна решила, что сейчас не время указывать на подобные неувязки.

– Итак, Бринли, пока мы продолжаем двигаться в том направлении, которое выбрали изначально. Конечно, я согласен, мы уже вышли за рамки бюджета и отстали от графика. Тем не менее хотелось бы взглянуть на музыкальное сопровождение и под другим углом – а именно, как предлагает Ханна.

Сергей задумчиво потер подбородок. Знакомый жест, который раньше приводил Ханну в экстаз, сегодня никаких чувств в ней не всколыхнул. Неужели из-за одного сменного шкипера с кучей эмоциональных проблем?

– Ханна, если ты действительно сможешь обеспечить цифровую запись этих песен, да еще и с меньшими затратами, я серьезно задумаюсь о смене выбранной нами концепции.

– Не буду ходить вокруг да около, – приторным тоном протянула Бринли. – Если вы на это пойдете, я увольняюсь.

По толпе вновь пронесся общий вздох, и Ханна невольно к нему присоединилась. Проснувшись сегодня утром в комнате Фокса, она и представить не могла, что события примут подобный оборот. Вместо того чтобы профессионально обсудить возможный вариант саундтрека, ей удалось вступить в конфликт с женщиной, чьей работой она восхищалась.

Угроза повисла в воздухе.

– М-да… – помолчав, пробормотал Сергей и взъерошил свою шевелюру.

Не факт, что его серьезно взволновало заявление музыкального директора; скорее, режиссер наслаждался внезапным драматическим поворотом.

– Ну, будем надеяться, что ваши слова так словами и останутся. – Режиссер пробрался сквозь расступившуюся перед ним толпу. – Ханна, могу я поговорить с тобой наедине?

О господи…

Да он, кажется, совсем хочет ее добить?

Ханна хотела было поинтересоваться, нельзя ли отложить разговор, чтобы свидетели спора хоть немного отвлеклись от ее скромной персоны, однако следовало проявить благодарность: все же Сергей дал ей шанс. Сергей хотел, чтобы она записала песни Генри. Возможно, они в итоге попадут в фильм. Боже, она ведь еще не пыталась связаться с «Анрелайблз»… Ладно, пока придется сделать вид, что все на мази, хотя задача Ханне предстояла непростая.

Получится ли у нее?..

Она пошла вдоль кромки воды за режиссером, приноравливаясь к его размашистой походке.

– О чем вы хотели поговорить?

– Ты сегодня была очень напориста, – ответил он, замедлив шаг и поддернув рукава водолазки. – Не буду скрывать. Я собирался держать тебя в ассистентах вечно – из эгоистических соображений, однако… Недавно у меня открылись глаза. Похоже, ты делаешь куда больше, чем предполагает твой оклад.

– Спорить не буду, – пробормотала Ханна, дернув себя за мочку уха.

Сергей засмеялся, и вокруг его глаз собрались милые морщинки.

Ну же, дурочка… Он ведь тебе нравится, что еще нужно? Почему не колотится твое сердечко?

Сердечко упрямо отстукивало шестьдесят ударов в минуту.

– Любопытно, удастся ли тебе внести свой вклад в саундтрек… Я не кривил душой, когда сказал, что матросские песни способны многое добавить к образу этого городка. Возможно, это тот последний штрих, которого нам недостает.