У любви на крючке

– Что такое? Никогда не видела стариков-разбойников в действии?

Звонкий девичий смех разлетелся по тихой парковке, и сердце Фокса пропустило удар.

– Ты ведь упоминал, что при игре в бинго кто-то должен контролировать ситуацию, а я, дурочка, пропустила твои слова мимо ушей. Что ж, будет мне урок.

Ханна никак не могла успокоиться, и ее рука с влажной салфеткой то и дело срывалась с его лба.

– Как уверенно ты к ним подошел! – Она попыталась спародировать его голос: – Леди, давайте… О господи!

– Было дело, – признал Фокс. – Похоже, не только ты равнодушна к моим чарам, а?

Шутка вырвалась у него непроизвольно, но сказанного не воротишь.

Приступ веселья у Ханны прошел. С моря задувал сырой ветерок, шептал в темноте, ворошил ее вьющиеся пряди. Фокс осознал, что стоит, затаив дыхание, и ждет, когда Веснушка спустит его с небес на землю.

– Извини, – криво усмехнувшись, выдавил он, – я хотел сказать…

– У меня нет иммунитета к твоим чарам.

Ноги Фокса вдруг ослабели, и сразу вслед за этим его охватило напряжение. Затвердел каждый мускул, к паху прилила кровь.

– Совсем нет?

Веки Ханны тяжело опустились, дав ему молчаливый ответ. Она его жаждала. Фокс с удивлением и облегчением выдохнул ее имя, однако звуки застряли глубоко в горле.

Девушка медленно, словно танцуя, сделала пируэт вокруг Фокса и, отступив в тень здания, прислонилась к стене. Не сводя с него глаз, протянула руку. Касание было легким и нежным, однако Фокс ощутил его словно удар. Ее пальцы пробрались под воротник рубашки, обхватили за шею, притянули ближе. Теперь они дышали друг другу в лицо.

– Поцелуй меня – и узнаешь.

Фокс судорожно вздохнул и придвинулся вплотную. Разрешение получено; отступить он уже не мог.

– Ты… уверена?

– Уверена.

– Есть все-таки Бог на свете…

Черт, с чего же начать? Если он поцелует Ханну, то не сможет остановиться, пока не съест ее полностью.

Фокс начал с шеи, потом за волосы отвел голову в сторону, освободив путь к розовому ушку. Провел носом по маленькой ушной раковине, втягивая в себя ее нежность, и выдохнул, замерев у мочки. Он жадно смаковал тихий стон Ханны, с удовольствием ощущая, как расслабилось ее тело. Девушка вцепилась в его рубашку.

Еще опасаясь непроизвольного внутреннего взрыва, Фокс все же позволил себе отведать особенный аромат приоткрытых, зовущих губ и заворчал от наслаждения, когда ее вкус проник в самое сердце. Голова вдруг закружилась.

О боже, боже…

Он обхватил ее язык своим и потянул – раз, другой. Ханна была готова; она ждала Фокса, покачивая бедрами и касаясь его восставшей плоти, от чего он возбуждался все больше. Такого страстного желания сблизиться он не испытывал еще никогда и ни с кем.

Миг проникновения станет настоящим катарсисом. Не счесть, сколько раз у него это случалось, однако каким же обыденным казался теперь тот случайный секс…

Сегодня предыдущий опыт не имел никакого значения. Сегодня случился настоящий взрыв телесных ощущений и эмоций, которые он так долго подавлял, а все остальное ушло на второй план.

Сейчас, здесь… Она нужна ему сию минуту.

Фокс еще чуть приподнял девушку, открыв доступ к ее лону. Она закрыла глаза и притянула его ближе. Их языки двигались в бешеном танце, его руки скользили по ее бедрам и, проникнув под блузку, повторяли изгибы изящной фигуры. Фокс чувствовал ее с закрытыми глазами, намокшую, податливую, словно глина в руках гончара, словно океан, подвластный воле моряка.

– Ханна… ты девственница? – хрипло выдохнул он, нежно покусывая ее шею.

– Нет, – прошептала она, не отрывая от него затуманенного взгляда.

– Слава богу… Как только я в тебя войду, то забуду о всякой осторожности.

Фокс запоминал каждый миг: и ее мелкое прерывистое дыхание, и свободное колыхание грудей под блузкой, и стоящие торчком соски. Боже, какая она сладкая, какая страстная… Сейчас он сорвет с нее лифчик и трусики, распластает по стене, чтобы ничего не мешало его языку, его пальцам, его члену… Она будет кричать на весь квартал…

В мысли ворвался резкий звук. Звонил телефон.

Нет, о нет… Никаких телефонов сейчас просто быть не может!

Он и она – вот и вся реальность, лучшая реальность на свете. В этой реальности нет места притворству, игре. Нет места телефонам…

Громкость звонка все нарастала; аппарат вибрировал где-то между их бедер.

Они расцепили объятия и, упершись лбами, посмотрели на источник звука.

– Это м-мой… – тяжело дыша, сказала Ханна.

– Нет… Господи, как я люблю твой развратный рот…

Их губы вновь соединились, и лишь целую вечность спустя Ханна отвернула голову и обмякла, словно из нее вынули стержень.

– Нельзя здесь, нельзя…

Ее глаза смотрели в одну точку, и все же Ханна пыталась взять себя в руки, а Фокс… Мысли путались, здравый смысл куда-то улетучился.

– Твоя мама еще не ушла, нам следует к ней подойти, пообщаться…

– Пообщаться, – хрипло повторил он, приподняв подбородок девушки. Вгляделся в ее прекрасные глаза. – Я ни с кем не общался так много, как с тобой, Ханна.

Она моргнула и расслабилась.

– И прекрасно. Люблю, когда ты со мной разговариваешь.

– Правда?

– Правда, но…