У любви на крючке

– Я готов смириться с тем, что для меня важен только секс, однако не намерен дожидаться, когда мне заявит то же самое очередная подружка. Понятно? – выпалил Фокс. – Я лучше быстро уйду, чем останусь еще на пять минут и увижу на ее лице выражение типа: О, как мило… Красавчик-то решил, что у нас намечается нечто большее, чем обычный перепихон. Куда проще сказать самому себе, что ты – моральный урод, чем сознавать, что тебя употребили. Никто и никогда не заставит Фокса Торнтона чувствовать, что его облили дерьмом. Дело не только в женщинах…

– Продолжай, – пробормотала Ханна, сделав над собой усилие. Пусть Фокс изольет душу. – В ком еще?

Он помолчал, уставившись на дорогу.

– Допустим, мне в море приходит сообщение или поступает звонок. Весь экипаж, разумеется, в курсе. Стоит лишь намекнуть, что мне неинтересен ни к чему не обязывающий перепихон, и ребята начинают коситься: мол, что с тобой не так? Друзья-приятели давят на психику, ожидают от меня совершенно определенного поведения, а я, черт возьми, даже не знаю, когда это началось.

Ханну охватил жар негодования. И все же сегодня она должна узнать страшную и уродливую правду, гнетущую ее друга.

– Разве это нормально, когда за тебя решают посторонние? Откуда им знать, что ты чувствуешь, чего тебе требуется… Это совершенно не их дело! Считают, что отказать девушке в сексе – не мужской поступок! Господи, да ничего подобного!

Фокс надсадно закашлялся. Ханна уже и не ждала ответа, однако он наконец заговорил:

– Знаешь, если бы я встретил тебя во время учебы в колледже, то наверняка приказал бы себе забыть о той грязи, в которую окунался, начиная со старших классов. Списал бы несколько предыдущих лет на обычную юношескую распущенность и стал бы твоим мужчиной без всяких «но». А теперь… время упущено, и уже невозможно начать все с чистого листа. Я превратился в того еще типа и по праву заработал себе репутацию. Ханна, ты чудесный человек, прекрасная милая девушка, я не собираюсь быть якорем, который потянет тебя на дно. Не хочу, чтобы ты постоянно сомневалась в своем выборе. – Он беззвучно выругался и крепко потер затылок. – Больше никаких поцелуев! Надо было сто раз подумать… Слава богу, что нас прервал тот звонок.

За разговором Ханна не заметила, как они доехали до дома. Фокс припарковал машину. Прямо через дорогу кипел океан, взметая вверх белые гребни волн. В салоне повисла гнетущая тишина, которую нарушал лишь разбивающийся о прибрежные скалы прибой да тяжелое дыхание водителя и пассажира.

– Звонка могло и не быть, а разговор все равно состоялся бы, – сказала Ханна.

Фокс покачал головой.

– Зачем тебе этот разговор? – Он раздраженно скривил губы, и Ханна увидела в его лице новое и непонятное выражение. – Так или иначе, ты уже подцепила на крючок своего режиссера. Пожалуй, на нем тебе и следует сосредоточиться.

– Я ему отказала, – произнесла Ханна. – Он спросил, сможем ли мы встречаться в Лос-Анджелесе. Я ответила: «Нет».

Фокс изо всех сил старался скрыть облегчение, однако у него ничего не вышло – настолько очевидно он вдруг расслабился. А до того жутко ревновал – тут и думать нечего.

– Хм, – не сразу заговорил он. – Не факт, что это верное решение. Что ты получишь от меня, кроме секса?

– Ерунда! – дрожащим голосом воскликнула Ханна. – Я держу тебя за руку – и мне хорошо. Слушаю, как ты поешь. Мы дружим… Что еще надо?..

– Дружим, говоришь? – фыркнул Фокс. – Радуйся, что я тебя не трахнул, иначе ты стала бы для меня просто очередной телкой!

Ханна отпрянула, словно получила пощечину. Слепо пошарив по внутренней стороне дверцы, она нащупала ручку и выскочила из машины. Фокс встревоженно ее окликнул, однако Ханна, не оборачиваясь, взлетела по ступенькам и еще прибавила шагу, заслышав шаги за спиной. Дрожащими руками порылась в карманах в поисках ключа. Наконец нашла, однако вставить в замочную скважину не успела: Фокс был тут как тут. Крепко обхватил ее сзади, притянул к груди.

– Я не хотел тебя обидеть, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы и целуя макушку. – Пожалуйста, Веснушка… Я не то хотел сказать…

Она знала.

В конце концов, была соляная лампа, был припрятанный в шкафу проигрыватель. Фокс познакомил ее со своей матерью, пел для нее матросскую песню, предложил завтра отвезти в Сиэтл… Опять же – пластинка «Флитвуд Мак». А семь месяцев переписки? А его крепкие руки, а прерывистое дыхание? Фокс словно говорил, что не выдержит, если она будет на него сердиться. Да, он ляпнул глупость, но ведь не со зла… И все же его слова поразили Ханну в самое сердце.

Можно все бросить и уйти, сохранить душевное спокойствие. А можно стоять на своем. Не отступать ни в коем случае.

Как быть?

Продолжать бороться?

Это уже партия для первой скрипки…

Игра стоила свеч.

Не исключено, что серьезные отношения между ними и вправду невозможны; а если и возможны, то через какое-то время обречены. Так или иначе, Ханна не позволит скрытым психологическим травмам вечно терзать Фокса.