У любви на крючке

Так вот в чем заключался ее план… Выйти с утра на кухню так, словно о его безобразном поведении вчера вечером забыто, и… остаться? Не в том смысле, что в этой квартире. Остаться с ним, Фоксом. Ниточка, связывающая их, не порвалась. Ханна теперь знала его как облупленного и все же спокойно сидела за кухонным столом. Похоже, ее план работал – Фокс испытал сильнейший прилив облегчения и благодарности. До боли жаль, что нельзя по-супружески обнять ее прямо здесь, назвать своей малышкой… Доброе утро, дорогая, что тебе сегодня снилось?

Вчера во время игры в бинго Фокс практически вошел в роль молодого человека Ханны и сам слегка испугался – настолько хорошо почувствовал себя в этом качестве. Сидишь, держишь свою девушку за руку, смеешься, отключив постоянный сторожок…

Продолжая думать об их последнем поцелуе, он все больше убеждался: это было обещание. Ханна пообещала, что его не бросит? Намекала на возможный союз?

Точно ли он вчера поклялся, что никогда больше не поцелует Ханну?

Глупость какая!.. В этом Фокс убеждался все больше, наблюдая, как Ханна, удовлетворенно вздыхая, откусывает краешек блина, размазывает сироп по тарелке и, сунув пальчик в рот, сладко его облизывает.

Интересно, насколько опасно вести машину с таким стояком?

– Ханна, я ведь вижу, что ты задумала.

Вздрогнув от неожиданности, девушка подняла на него взгляд. Воплощенная невинность и только.

– О чем ты?

– Знаю, зачем ты надела платье. Знаю, почему назвала меня малышом, почему облизываешь пальцы за столом. Ты меня соблазняешь, пытаешься убедить, что такое утро может стать для меня самым что ни на есть привычным.

– И как, у меня получилось? – сунув в рот блинчик, серьезно спросила Ханна.

Фокс замешкался с ответом. Представил себе Веснушку, каждое утро садящуюся за кухонный стол. Представил, каково оно – знать, что через несколько минут она выйдет к завтраку… Знать, что она хочет быть здесь.

Хочет быть с ним…

– Возможно, – пробормотал он вдруг охрипшим голосом.

Признание Фокса явно ошеломило Ханну; она замерла с полуоткрытым ртом и пришла в себя не сразу. Они уставились друг на друга через островок.

– Что ж, хорошо, – тихо сказала она.

На него нахлынуло жуткое желание наступить на горло своей песне – он и так уже практически сдался – и позволить Ханне делать с ним все, что заблагорассудится. Положить голову ей на колени. Хотя проснулся он с совершенно иным намерением: проявить силу воли с учетом каждой из причин, по которым им не суждено стать парой. И тогда можно считать, что все обошлось. Самое главное, чтобы не пострадала Ханна. Осталось меньше недели, и бóльшую часть времени Фокс проведет в море. Подарить сейчас ложную надежду означало нанести Веснушке серьезную душевную травму. Уж лучше он привяжет к ноге якорь да спрыгнет за борт.

Однако теперь его решимость порядком ослабла.

Вопросы типа «а что, если…» рождались в уме один за другим.

Правда, не умолкал и внутренний голос, твердивший, что Ханне нельзя связывать свою судьбу с безответственным бродягой, кувыркающимся со старшей школы в чужих постелях. Другое дело, что голос этот понемногу затихал. Очевидно, что отношение Ханны к нему исключительно серьезно, а ведь Фокс вчера выложил на стол все свои карты. Сбросил защиту, открыл перед ней свою порочную натуру. И все же вот она – спокойно сидит за его столом. Полное впечатление, что уходить и не думает. Неужели связь, образовавшаяся между ними, неразрывна и один из концов этой ниточки зажат в его руках? Уже некоторое время Фокс не мог отделаться от чувства, что Ханна – его часть. Не друг, не любовница, не эротическая фантазия. Фокс просто не мог себя от нее отделить.

Он вздохнул, признавая неоспоримый факт, и сжег еще один блин. Они принадлежат друг другу. Эта мысль крепко пустила в нем свои корни.

Именно поэтому Фокс так и повел себя через несколько часов в студии звукозаписи. Несколько музыкантов оглядели Ханну с нескрываемым интересом, и тогда он решительно обнял ее за плечи, проворчав про себя: Отвалите, эта женщина занята…

Похоже, он пропал…

А Ханна с первого же взгляда влюбилась в Алану Уайлдер.

Когда они вошли в студию «Отражение», ведущая вокалистка «Анрелайблз» была в отдельной кабине, откуда доносился ее гортанный голос. Ханна попала в созданное им наэлектризованное поле, словно муха в паутину, и завороженно приблизилась к стеклянной стенке. По ее коже побежали мурашки. О, каким водопадом хлынут на слушателя стихи Генри Кросса, если за дело возьмется эта пышная рыжеволосая красавица!

Ханна подняла руку к прозрачной стене, будто пытаясь ощутить музыку кожей, и на ее кисть легла теплая ладонь Фокса. Все тело закололо маленькими иголочками. Ничего себе… Она ошибалась, думая, что ее повергнет в трепет путешествие в столицу гранжа. Нет, по-настоящему Ханна затрепетала именно здесь. Господи, это именно то, что надо!

Она откинула голову назад и вопросительно глянула на Фокса. Тот раздраженно смотрел куда-то в сторону, вроде бы и не прислушиваясь к магии, которую источала певица.