У любви не всегда красивое лицо (СИ)

Как же я буду жить без тебя, Эрик? Слезы текли по моему лицу, сердце как будто зажали в тиски, мне не хватало воздуха… Вдруг из оцепенения, подобного смерти, меня вывело то, что Надир сильно потряс меня за плечи.

Я открыла глаза и увидела прямо перед собой его испуганный взгляд. А через секунду я громко зарыдала, обхватив голову руками. Мне было плевать на косившихся прохожих, мне было плевать на все вокруг. Только сейчас я поняла, как сильно люблю Эрика, и какой же сволочью я была все это время! Как, как я могла так долго держать его вдали от себя? Ведь он – это все, что у меня есть, он - моя жизнь!

- Кристин! - Надир вдруг встряхнул меня так, что я прекратила плакать и подняла на него свои красные глаза. Мой подбородок дрожал, я готова была вот-вот снова залиться слезами. Что теперь говорить, если уже ничего не исправишь? - Кристин, послушай! Эрик жив!

Что? Что он сказал? Я изумленно посмотрела на перса, который все так же крепко держал меня в объятиях, словно опасался, что я сейчас упаду.

Эрик. Жив. Он жив! Я расслаблено выдохнула, сердце, которое минуту назад почти не билось, и было сковано цепями, вздрогнуло, а затем забилось в два раза быстрее, освобождаясь от стальных пут.

- Э… Эрик жив? - прошептала я, а Надир согласно кивнул. Он, все еще крепко прижимая меня к себе, аккуратно довел меня до лавочки, стоявшей неподалеку и помог присесть. Сам же присел передо мной на корточки и попытался взглянуть мне в глаза, но я прятала их. Мои руки мелко дрожали, а по щекам лились слезы, но уже слезы радости. Он жив. Жив!

- Дослушай меня, Кристин! – Надиру, видно, надоело то, что я так старательно избегаю его взгляда, поскольку он схватил мои руки и крепко сжал их, а потом осторожно приподнял мой подбородок и посмотрел мне прямо в глаза. - Его откачали. Он дышит. Хоть и тяжело, но дышит…

- И… И с ним все будет в порядке? – мой голос сильно дрожал, но я уже не плакала и только внимательно вглядывалась персу в глаза. Теперь пришла очередь Надира опускать голову. Он медленно поднялся и отошел на какое-то расстояние, а потом обернулся ко мне и пожал плечами.

Я прикусила губу. Так что же мы здесь делаем? Нужно быть там, рядом с ним, и вместе бороться за его жизнь! Я резко поднялась на ноги:

- Мы должны идти к нему!

Когда спустя несколько минут мы уже стояли у дверей палаты Эрика, я вдруг обернулась к Надиру.

- Могу я поговорить с ним наедине?

Перс, который всю дорогу только и делал, что меня успокаивал, понимающе кивнул и сел на скамейку у двери. Я уже в который раз подумала о том, как хорошо иметь такого друга, как он.

Я, стиснув кулаки, вошла в палату и закрыла за собой дверь. Затем, не смотря на лежащего на кровати Эрика, подошла к стулу и присела. Мне было так страшно даже смотреть на него, зная, что он мог умереть сегодня, а я бы даже не успела сказать ему то, что люблю его больше жизни.

Наконец, решившись, я посмотрела на Эрика, на любовь всей моей жизни. И замерла, стараясь навсегда запомнить его образ. Мысль о том, что он умер, была невыносимой, но сейчас я сидела перед ним, его грудь равномерно вздымалась, а маска, как и прежде, покоилась на лице. Он был жив… Жив!

Ох, мой Эрик, если бы ты только знал, что я почувствовала, когда решила, что тебя больше нет!.. Я осторожно взяла его руку и прижала к своему лицу. Простит ли он меня за тот случай? Даст ли он мне новый шанс?.. Вряд ли, уж слишком сильную боль я ему тогда причинила. И я мысленно застонала. Бедный Эрик, сколько он меня уже прощал, сколько раз давал мне шанс, а я не ценила это и все портила! Какая же я дура! Я ведь только сейчас осознала, что жизнь без Эрика потеряет всяческий смысл. Эрик… Мой Эрик… Моя любовь.

Тут он резко открыл глаза и посмотрел на меня, и я вновь поразилась тому, что каждый раз, когда я смотрю в эти глаза, они все сильнее и сильнее околдовывают меня.

Эрик, заметив, как пристально я на него смотрю, попытался что-то сказать, но я прижала палец к его губам.

- Тише, Эрик. Ты еще слаб, чтобы говорить, поэтому просто молчи, а говорить буду я. Ты должен беречь силы и поправляться.

Он, пристально глядя на меня, согласно кивнул, а потом вдруг ужасный кашель вырвался из его груди. Приступ кашля длился приблизительно минуту, а когда он откинулся на подушку, обессиленный и мокрый от пота, я вновь взяла его руку в свою и ласково поцеловала холодные пальцы.

- Эрик, - прошептала я, не сводя с него глаз, - пожалуйста, прошу, останься у Надира, пока не поправишься. Я буду тебе помогать, буду готовить твою любимую еду, буду петь для тебя. Буду делать всё, что пожелаешь, только не упрямься и согласись пожить у Надира… – я умоляюще посмотрела на него.

- Хорошо… - прохрипел он, задыхаясь. - Э-эрик согласен…

Моя душа запела от радости, но почти сразу перестала, поскольку я заметила, как он поморщился от боли в горле.

- Ради всего святого, Эрик, молчи! Тебе ведь больно, ты мог просто кивнуть, - я сжала его ладонь, согревая его холодные пальцы. - Обещаю, Эрик, я не оставлю тебя. Врач сказал, что выпишет тебя в течение нескольких дней. Уверена, ты рад.