У метро, у «Сокола»

– Не поймали, значит, маньяка?

– Может, поймали… – зачем-то возразил Покровский.

– Поймали бы, не пришли бы.

– Тоже верно…

– Я ваших много вижу – ресторанное дело беспокойное. Иллюзий не питаю, но думала, что маньяка милиция способна поймать. Он же всем угрожает, у милиционеров тоже мамы, бабушки!

Говорила с веселым вызовом, как бы одновременно отделяя Покровского ото всей прочей милиции, но как бы и не до конца отделяя.

Ну, раз с вызовом…

– Вы удивитесь, Рая, но это не маньяк. У каждой смерти свои причины, один из убийц уже пойман.

Версию про псевдоманьяка трудно было бы Рае ввинтить, да и нельзя, это к оперативной тайне относится.

– Да что вы говорите? – испугалась Рая. – Наш пойман, который убил Варвару Сергеевну?

– Нет, не ваш пока.

– А… чей? – спросила Рая Абаулина, обалдело мотая головой. – Как так?

Кофе – хорошо вышел. Не то что вах-вах, но комплимента заслуживает, и Рая Абаулина видела, что комплимент искренний.

– Это я уже в Москве насобачилась, – призналась Рая Абаулина.

– Многому, наверное, уже насобачились, – улыбнулся Покровский.

– Я, не поверите, когда приехала, не понимала, зачем к пирожному ложечку подавать.

Покровский улыбнулся. В смысле, в деревне все руками едят?

– А теперь я и ложечкой его не ем. В нашем ресторане, конечно, ложечку… А в хороших местах к пирожному подают только специальную вилочку, – закончила Рая Абаулина.

Покровский вспомнил подполковника Сиднева, который в столовой на Петровке ел ложкой даже пельмени и макароны. Утверждал, что вилочки-ножички и прочий застольный этикет – не более чем манипуляция. Внимание от сути блюда отвлекают, чтобы воровать было легче.

– Ваш пока не пойман, – сказал Покровский. – Но похоже, что у вашего убийства, как и у других, есть конкретный выгодоприобретатель. В том числе ищем среди соседей.

– Среди нас? И среди меня тоже? – мотнула головой Рая Абаулина и села. Открыла рот от изумления.

Ноги от растерянности так расставила, что лучше и не смотреть.

– Я уверен, что вы ни при чем, – сказал Покровский. – Иначе бы не стал раскрывать тайну следствия. Но ведь лучше, что вы знаете, правда?

– Так, а почему на меня-то думают? – не слушала Рая Абаулина. – Из-за комнатки?

– Я на вас не думаю! Но такая может быть логика. Сначала вы племянницу прописали, и тут же кто-то соседку упромыслил…

– Что сделал?

– Убил… Упромыслил, так тоже говорят, – Покровский не стал уточнять, кто так говорит.

Рая Абаулина смотрела некоторое время в невидимую точку. Некрасивая была в этот момент совсем. Потом сказала:

– Племянницу я прописала: это план брата, в Москву ее двигать. Жить она думала тут, а я бы на съемную, в отдельную ушла. То, что старушка умрет или Василия Иваныча в стационар… – тут Рая Абаулина сделала небольшую паузу и продолжила очень решительно. – Да! Я думала про это! Но в отдаленном разрезе, в будущем! Я же им зла не желаю. Василий Иваныч отличный мужик. Псих просто… Сестра у него дрянь. Но чтобы… И что вы там думаете, – постепенно Рая Абаулина стала говорить уже и с возмущением, – что это я булыжником по голове Кроевскую, что ли?

– Вы могли не сами, а руками Геннадия Перевалова или Юрия Николаевича…

– Такая, значит, ваша версия? – с негодованием спросила Рая Абаулина.

Щеки ее пылали, глаза тоже пылали. Но ярость ее не красила, а в другом смысле красила, в красный неприятный цвет… А тут еще халат, бигуди – сразу стала выглядеть Рая Абаулина на десять лет старше.

– Рая, честное слово, я в это не верю, – мягко сказал Покровский.

Может и неплохо, что Рая Абаулина резко подурнела. Не нужно ему ее очарование.

– Все уже про меня выяснили! И про Геннадия, значит, так-растак, Перевалова, и про Юрия Николаевича!

– Рая, согласитесь, вам пока жаловаться не на что. А то, что мы ваших друзей вычислили, это должно вас успокаивать: умеем, значит, работать, истину выясним.

– Вы сказали, что подозреваете меня!

– Нет! Я сказал, что мы всех людей, причастных к убитым, проверяем на наличие мотива.

– Маньяку зачем мотив!

– А это, получается, не маньяк, вот ведь что.

– Да, вы сказали… Удивительно! А сколько всего на самом деле убийств? Слухи-то всякие…

Рая сделала движение, будто хотела перекреститься, но не стала.

– Сильно меньше, чем в слухах. И убийства прекратились.

Рая сидела некоторое время молча. Смотрела в пол.

– Рая, – мягко сказал Покровский. – Еще раз даю честное слово, я с вами так откровенно беседую потому, что уверен в вашей непричастности. Даже надеюсь, вдруг вы по ходу беседы подскажете мне какую-нибудь мысль.

– Это ваша работа – мысли мыслить! – мягкость Рая Абаулина восприняла как слабость. – Кому нужна старушка, ума не приложу. Может, увидела что не надо?

Щетка для волос на тахте, а на ней волосы. Покровский отвел взгляд.

– Да, – сказал Покровский. – Так бывает. Еще у нас вариант, что это убийство с целью ограбления.

Такого не было варианта, но вот ведь вывернула вдруг икона.

– Варвары Сергеевны? Да у нее не было ничего! Ой, а за что она сидела, вы выяснили? Я все ваши секреты выспрошу…