У народов Восточной Африки

Вскоре большую ценность приобрели маленькие морские раковины овальной формы, доставляемые откуда-то со стороны сказочного Занзибара. Со временем они стали выполнять функции разменной монеты. Предприимчивые арабы привозили их сюда мешками и меняли на невольников или слоновую кость. Чем богаче была девушка, тем больше раковинок нашивала она на свою кожаную юбку. Некоторые носили широкие пояса, сплошь покрытые этими раковинками.

Однако больше всего ценились раковины иной формы — треугольные. Их получали путем рассечения оснований огромных конических раковин, добываемых в Индийском океане. Одна сторона этого треугольного медальона была совершенно гладкой, как слоновая кость, на другой выделялись отчетливые следы, напоминавшие улиточьи ходы.

Стоимость такой раковины колебалась от одной до трех коз. В более отдаленных провинциях за нее иногда давали даже корову. Теперь местные африканские базары засыпаны подобными треугольными раковинами фабричной работы, изготовленными из какой-то низкопробной европейской глины.

Первые настоящие бусы были завезены сюда из Египта и Маската. Разноцветные, с прожилками, они отливались из стекла ручным способом. Позже появились кольцевидные, неумело сделанные португальские бусы трех цветов: фиолетовые, желтые и зеленые.

Первые путешественники, отправляясь в Африку, брали с собой огромное количество всевозможных бус, чтобы менять их на продовольствие и товары. Но это было очень давно. Теперь даже в самых диких уголках предпочитают деньги, разумеется, те, которые поблескивают и звенят. Бумажные деньги не имеют здесь никакой цены. Спрятанные в глиняный горшок или завернутые в лист банана и брошенные в угол, прямо на землю, бумажные банкноты будут немедленно истреблены, особенно если они придутся по вкусу крысам.

С течением времени у каждого племени выработался специфический «национальный» вкус. Одни племена одеваются пестро и ярко, другие — только в черное, в одежде одних сочетаются самые разные цвета, в одежде других— лишь строго определенные. Так, например, масаи предпочитают сочетание черного с золотом, а родственное им племя кахе — фиолетового с серебром. Поэтому, направляясь в Африку с чемоданом разнообразных бус, можно попасть в затруднительное положение: ни одна из женщин не захочет и смотреть в сторону твоих сокровищ, если цвет их не будет соответствовать местным вкусам.

Огромную ценность имеют в Африке большие круглые медальоны с отверстием в центре. С одной стороны медальона отчетливо видны спиралевидные углубления. Он представляет собой основание все той же конической раковины, о которой уже упоминалось. Драгоценность эта считается настолько изысканной, что нередко является символом власти.

И вот опять я еду поездом. Каждое мое путешествие по Африке начинается одинаково. Прежде всего необходимо подняться со стороны океана на Африканское плато, а это легче всего сделать на поезде. В Британской Восточной Африке всего две железнодорожные линии, расположенные параллельно друг другу. Соединяет их автобусная трасса. Поэтому утомительная и невероятно пыльная езда занимает целый день. Автобусы идут длинным караваном. Во главе каравана начальник — старший проводник. Замыкает шествие старший механик. Водители автобусов отличаются чувством солидарности. На стоянках они терпеливо ждут, пока подъедет последний. Следует помнить, что путевые происшествия в Африке — явление вполне обычное. Там, где еще совсем недавно была великолепная переправа через реку, сегодня все может быть затоплено водой, а сухая еще час назад дорога — размыта потоками тропического ливня и завалена выкорчеванными деревьями. Еще недавно автобус был совсем новенький, прямо из гаража, и нот у него уже помят капот и продырявлена шина. Возможно, неожиданно в пути его атаковал носорог, а может быть, лягнул жираф… Кто знает?

Итак, после томительного дня переезда я оказался в вагоне поезда на другой железнодорожной линии. Первая соединяла Дар-эс-Салам с Мванзой, эта — Тангу с Арушей.

Я был уже в пижаме и укладывался спать, когда паровоз тяжело засопел и поезд, постепенно замедлив ход, остановился.

В открытое окно влетали ритмичные мальчишеские выкрики и столь же ритмичное грохотанье. На станции происходило что-то необычное. Как не посмотреть? Я высовываю голову в окно. На перроне надрывается что есть сил босоногая команда сорванцов. В руках у каждого из них плоские плетенные из тонких бамбуковых стеблей корзиночки, наполненные камешками. Они размахивают ими в такт пения. Это и создает отчаянно громкий аккомпанемент.

Я знаком со многими примитивными инструментами, по такого еще не встречал. Поспешно выскакиваю на перрон. В конце концов я покупаю всего лишь две такие погремушки, хоть мне и трудно удержаться от того, чтобы не приобрести их по меньшей мере два десятка. Каждый из юных музыкантов сует мне под нос погремушку, просительно выкрикивая: «Бвана мкубва! Ну-нуа… нунуа! (купи, купи!)»