У нас все дома

– А… Доктор! Вот и вы. Выпустите меня отсюда. Я больше не могу. У меня раскалывается голова, моя соседка болтает, не закрывая рта. И очень громко. Она что, глухая, что ли? Сделайте что-нибудь, умоляю вас.

– Мадам Пети? Очаровательная особа, не правда ли, у нее всегда есть в запасе смешная история.

– Ну вам виднее. Только вы полежите тут немного и скажете мне потом, понравилось ли вам слушать две ее истории по кругу. Уши вянут. А как она кашляет ночью! Это, кстати, не заразно? С чем она к вам поступила?

– Она упала у себя на кухне! Ее сегодня выпишут, не волнуйтесь. А, МАДАМ ПЕТИ? МЫ РАДЫ, ЧТО НАС ВЫПИСЫВАЮТ?

Доктор Лабрус снова повернулся к Фердинану:

– Между нами говоря, она к вам неравнодушна. Она сообщила всем медсестрам и своим внукам, что вы похожи на Клинта Иствуда или на Энтони Хопкинса, только в более зрелом варианте.

– Не уверен, что это комплимент. Помесь агрессивного копа и каннибала? Вот спасибо. Вы не хотите перевести меня в другую палату? Или вообще меня выписать? Я у вас уже два дня валяюсь. Еще подхвачу какую-нибудь заразу!

– Давайте успокоимся, месье Брюн. Во-первых, скажите мне, как поживает ваша челюсть?

– Нормально. Ну что я здесь делаю? Я прекрасно себя чувствую, если не считать жуткой мигрени. – Он бросил мрачный взгляд на соседнюю кровать. – Я хочу домой. Меня сюда привезли силой и держат тут без всяких оснований.

– Упокойтесь, ничего страшного с вами не случилось. Мы просто хотели поставить вас на ноги и, воспользовавшись вашим пребыванием у нас, сделать дополнительные анализы.

– Неудивительно, что у социального страхования такая дыра в бюджете. Кто платит за никому не нужные анализы? Надеюсь, не я!

– Не надо нервничать. Нет, платите не вы, месье Брюн. Должен вам сказать, что я весьма удивлен результатами.

– Вы и в прошлый раз были удивлены, – невозмутимо возразил Фердинан.

– Да, но тогда я был приятно удивлен. Сейчас меня удивляет, как ослабло ваше сердце. Вы не позволяли себе лишнего в последнее время? Я пытаюсь понять, что могло измениться за такой короткий промежуток времени.

– Ну… я не знаю. Я только что совершил путешествие в консервной банке со скоростью “Формулы-1”, только за рулем был не Шумахер, а безбашенная девяностолетняя фурия, к тому же полуслепая. Может, поэтому?

– Хм, не уверен. В любом случае вам надо о себе позаботиться. Берегите себя. Пусть ваши родственники вас холят и лелеют. Обойдитесь без ненужных физических усилий, эмоциональных потрясений и неосмотрительного флирта с мадам Пети. Это шутка! Ладно, дам вам что-нибудь от мигрени, и, если вечером все будет в норме, утром я вас выпишу. Потерпите, месье Брюн.

Глава 33 Душа нараспашку

Лекарства доктора Лабруса так хорошо подействовали, что Фердинан даже не слышал болтовни своей соседки. Он не смог бы с уверенностью сказать, находится ли она еще в палате или сам он где-то в другом месте.

Он на верху блаженства, тепло разливается по телу и баюкает его. Он медленно погружается в мечты и грезы. Жизнь внезапно кажется ему очень нежной, – вот сейчас пора бы остановиться и сделать закладку на этом мгновении. И хоть он и в больнице, где не лечат, а калечат, по его любимому выражению, он чувствует себя в безопасности. Все его проблемы, судя по всему, рассосались – мадам Суареш, обвинение в убийстве и даже этот бред с домом престарелых.

Остается разобраться с мадам Клодель. Фердинану правда очень стыдно. Он будет избегать ее и свое свободное время лучше проведет с девочкой, если ее отец согласится, само собой. А вот, кстати, и юная Жюльетта. Явилась без предупреждения. Руки ее заняты не цветами – она начинает понимать, с кем имеет дело, – а кульками со сладостями, перед которыми ее старший друг точно не устоит: тут и ириски (главное, зубы не поломать), и мармелад, глазированные каштаны и миндальные калиссоны.

– Ой, доченька, как же я рад тебя видеть! Давай обсудим твою идею о доме престарелых. Поверь, я в нем не нуждаюсь!

– Эй, Фердинан, я Жюльетта, а не Марион. Я принесла вам поесть.

– Прости, милая, что это со мной? Я рад тебя видеть, но не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности с отцом.

– Не волнуйтесь, я ему все объяснила. Он вас не любит, ну прям совсем не любит! Только ведь и вы ничего не сделали, чтобы разрядить ситуацию. Но папа согласен начать с нуля. Это пока что не решает проблему наших обедов, но лиха беда начало. Жалко будет, если я не смогу заходить к вам днем, и вообще у вас гораздо вкуснее, чем в столовке.

– Да я и готовить особенно не умею. Вот моя жена была настоящей мастерицей. Тушила всякие яства в соусе и пироги пекла. Пальчики оближешь, хотя в холодильнике было пусто. А я ее подбадривал: “Неплохо. Вполне съедобно. Можешь повторить”.

– Вы, что ли, всегда таким были? В смысле, что слова доброго от вас не дождешься?

– Я люблю пошутить. Что есть, то есть. Конечно, если меня не знать, то мои шутки могут показаться злыми, но Луиза знала меня как облупленного. Я всегда говорю правду, даже если она глаза колет.

– Как трехлетний ребенок, что ли?