Читаем У нас все хорошо полностью

В квартиру без стука со стопкой разлетающихся бумажек входит Ведущая, запихивающая в рукава свисающие с одежды ценники. Не обращая внимания на собеседника, садится на стул, сплетая ноги в благодарную косу. Начинает читать бумажки, одновременно думая о других, более важных проблемах. Актер может говорить от себя, но может также воспользоваться каким-нибудь журналом или неловко читать подсунутую ему бумажку или включить кассетный магнитофон и делать вид, что это он говорит.

Ведущая. В нашумевшем и бурно обсуждавшемся фильме «Конь, который ездил верхом» вы сыграли роль Ясека. Признайтесь, что вы делаете для того, чтобы так прекрасно выглядеть?

Актер. Я выпиваю каждый день литр настоящей, регулярной, жидкой воды, еще ем фрукты и овощи из натуральных фруктов и овощей. Стараюсь не есть сладкое, фастфуд и сигареты, потому что это составляет 1100 калорий. Регулярно занимаюсь спортом. Удаляю волосы из носа и ушей. Моя жена даже посмеивается надо мной и говорит, что я какой-то педализированный. Она, естественно, ничего против геев не имеет, просто прикалывается над их таким симпатичным, таким смешным, пошлым женоподобием.

Ведущая. Ага. (Ведущая приводит в порядок свои заметки, что-то вычеркивает, что-то внимательно изучает. С некоторым трудом и в спешке читает их.) Ваш герой испытывает также внутреннее перерождение. На заднем плане: отдаленные регионы Польши в период перемен и буйного капитализма, наше скромное «здесь и сейчас», наше скромное «там и уж точно не раньше 2045 года», наше скромное «на Западе уже, а здесь нет», наше скромное «как я ненавижу этих двух правящих колобков», наше скромное «а я прыг в свою подстельку в свинки, и храпачка». Почему вы решили стать актером? Что у вас есть?

Актер. У меня есть одна машина обычная, чтобы ездить на машине, а вторая — внедорожник, чтобы ездить вне дорог, еще у меня есть квартира и жена, с которой нас обоих объединила большая любовь ко мне, есть дочка, с которой я хочу проводить как можно больше времени, но, к сожалению, я иногда выпиваю, и тогда нюхаю кокс, и тогда становлюсь сонным и раздражительным, и тогда еще больше нюхаю, без кокса просто ни шагу, пока со мной становится вообще невозможно разговаривать, так что я вдуваю перед съемкой, после съемки, перед репетицией, спектаклем, после спектакля, даже перед этим интервью я себе дорожку выложил, как отсюда туда, чтобы внутри меня появилось то спасительное ощущение, что я сам могу быть собой и вещи происходят потому, что происходят. Ничего я не чувствую, с женой я не сплю, и дочка мне по барабану, обе машины я продал, квартиру тоже, но зато выбрался из этого болота, и сейчас только пью водяру, чтобы немного успокоиться, а вечером прыг в свою подстельку в свинки, и храпачка. Я — жуткий соня!

Ведущая. Когда вы были ребенком, вы были небольшого роста, но с возрастом, по мере того, как вы взрослели, это менялось. И последний вопрос. Как выглядит ваш обычный, нормальный день?

Актер. Это была очень сложная роль, очень сложная роль, мы много снимали в самой Польше, спали в польских гостиницах, иногда даже без шампуньки, мыльца и отдельного полотенца для ног, поэтому сейчас мне нужны спокойная, глухая тишина, отдых, медитация, новый внедорожник, я по-любому поеду в Перу покататься на мотовездеходе по колыбели нашей цивилизации. Потом еще неделю на водке, неделю на коксе, пару дней на детоксе, психотерапия, три дня на семинаре у Хеллингера, еще я собираюсь наконец прочитать все названия и фамилию автора книг того самого Укельбета, а потом прыг в свою подстельку в свинки, и хра — понятно что. Я — жуткий соня! Я очень люблю хорошее вино, люблю его пить, люблю им мочиться, вечерочком сесть себе, поставить сборник мягкого джаза, данного в нагрузку к бульону Кнорр…

Ведущая. Не знаю такого…

Актер. Это очень известный бульон. Вино, вино — это молитва, вы даже не представляете себе, насколько кропотливым, сложным, искусным, почти мантрическим процессом является его приготовление. Каждая такая отдельно взятая бутылка в моем погребке — это целая живописная история и симфония сложных процессов, процедур, рецептов, напряженного человеческого труда, терпения, знания правил и времени, времени, времени… Вы только представьте себе, если у вас на это хватит фантазии.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия