Читаем У нас все хорошо полностью

Оба встают со своих мест и занимают позиции, традиционные для телеведущих прогноза погоды.


Актер. Китай. Маленький Фен-Шуй работает на конвейере, где производят виноград, его рабочий номер на огромной фабрике европейских фруктов: 1760182, что в результате дает нумерологическую семерку и обозначает… В мякоть он вставляет косточки и заворачивает их в кожицу 32 часа в сутки с угрозой для жизни, на которую у него и так нет ни перерыва, ни малейшего шанса. Он не халявит — на его место 15 миллионов желающих, таких же, как он, четырехлетних. Он спешит и полностью отдает себя работе — не дай Бог бригадир заметит, что он утомился, ведь тогда он может перевести его на менее интересную работу: шарокатать шарики для ежевики или крепить чернику к веточкам. Вечером он возвращается в свою хибарку из хвороста, ест китайский супчик с корейским вкусом и зарывается в ворох уцененных китайских лифчиков и труселей, хррр, хррр.

Ведущая. В это же время старая индианка по имени Дели мечется в воняющих сандаловыми палочками цветастых тряпках, которые она почти даром понапокупала себе в «India-shop». Сегодня на завтрак у нее только щепотка карри. Она торопливо закрывает палочкой свою хижину из автопокрышек и спешит перебирать песчинки, самые круглые и симметричные пойдут на стекло для бутылок.

Актер. Затем настает черед польских трудовых эмигрантов. ЯН из Жирардова, кандидат наук, лепит и разрисовывает комки земли, он еще в Польше был мастер на все руки. МАРИЯ из Лодзи, ткачиха, попавшая под сокращение, активно ему помогает, вплетая в комки земли имитации дождевых червей, искуственные личинки жуков и корешки, искусно сплетенные на основе настоящих корешков. Закончив эту, она спешит на свою вторую работу — по вечерам она вырезает зубчики и рисует маленькие жилки на листьях, ничего удивительного, у нее всегда были художественные способности, она закончила факультет графики в Академии художеств. Она складывает центик к центику. Таким трудом заработанные деньги позволят ей купить обратный билет в Польшу + аэропортовый сбор. А в это время политические узники в России протирают воздух от выхлопных газов, а дети в Узбекистане собирают самые красивые солнечные лучи…

Ведущая. А потом трах-бах, фокус-покус, вино в тару, по коробкам, по ящикам, в грузовики, по пути группка не шибко красивых женщин из БОЛГАРИИ закинет на трассе в свои бадейки несколько иностранных гондонов, хотя не факт, еще кассирша из Теско, которая разобьет одну бутылку и, чтобы возместить ущерб, возьмет кредит без поручителей, жирантов, согласия супруга и, будучи не в состоянии его выплатить, повесится на ремешке от сумочки, фоторепортаж о совершении этого отчаянного поступка будет напечатан в «СУПЕРЭКСПРЕССЕ»; то, каким образом ушлым фотографам удалось запечатлеть сам момент самоубийства, навсегда останется за рамками интересов взбудораженных трагедией читателей, и еще больше утвердит их в мысли не выходить на улицу после 16:30.


Ни оттуда, ни отсюда, возвращаясь не то из подвала, не то из туалета, появляются Галина и Божена и быстро занимают свои предыдущие места: Божена в кресле с руками, сложенными на животе, Галина с Суперэкспрессом у плиты.


Галина(читая Суперэкспресс). «Повесилась на ремешке от сумочки! А до этого ее убили, изнасиловали, завернули в ковер и заплели косички из его бахромы, никакой жалости!»

Божена. Да ты что??

Галина. Вот фотографии! Еще ей отрезали голову и играли ей в футбол ее ногами! Я из дома после 16:30 ни ногой, раз так опасно, хотя я, в принципе, с работы ухожу только после 23.00.

Божена. Я тоже не выхожу из дома ни после 16:30, ни в другое время, я же жирная как свинья, и не буду расхаживать перед другими по их полю зрения, это их поле зрения, и у них есть право блевать по гораздо более достойным причинам.


Галина и Божена быстро выходят или исчезают со сцены менее очевидным образом. Кресла снова занимают Актер и Ведущая. Замена очень быстрая. Актер присаживается к столику. С истинным удовольствием он массирует бутылки, ласкает этикетки. Вытирает бокалы, разглядывая их на свет, наливает вино.


Актер. Вот видите сами, это невероятно дорогое вино стоит своих денег, а ваша моча сегодня даст прикурить моче других людей в Висле. Попробуйте. И как?

Ведущая(пробуя, нюхая, чмокая, вращает вино в бокале). Ммм… Ничего так. Красивый бокал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия