У неё была слишком хорошая память

— Я должен извиниться перед вами, но иначе действовать было нельзя. Я знал, что преступник — Лонгхинс, но не было никаких доказательств, чтобы убедить судей. Нужно было, чтобы он сам признался, чтобы в момент крайней растерянности сделал признание на людях. Именно поэтому мне было важно сначала успокоить его, заявив, что он вне подозрений, что преступник — один из вас. Лонгхинс должен был подумать, что репутация сотрудников Ярда преувеличена. Вы сами понимаете, что ваши отношения с жертвой не касаются органов юстиции. Думаю даже, мистер Хелли, что ваши сто фунтов могут быть вам возвращены, так как у мисс Балеброк нет наследников, а поскольку она вынудила вас дать ей эту сумму, она принадлежит вам по закону. Я составлю рапорт.

— Спасибо, мистер Морган.

Ларсон ожил с той минуты, когда уверовал, что Маргарет ничего не узнает о его любовных похождениях. Он спросил, обращаясь к Моргану:

— Но как же Лонгхинс мог совершить преступление, если в это время он находился в погребе? Можно подумать, что его жена — соучастница!

— Не думаю. Лонгхинс вышел через широкое отверстие, в которое сгружают бочки с вином. Он, должно быть, заранее там все приготовил. Ему повезло, что никто его не хватился, но в этот час в зале мало посетителей, а миссис Лонгхинс всегда подчинялась приказам мужа, который на этот раз не велел его беспокоить ни под каким предлогом. Таким образом, у убийцы было достаточно времени, чтобы зарезать Филлис Балеброк и вернуться незамеченным. Если бы не Карпентер, это было бы великолепное преступление...

Хелли пожал руку старшему инспектору.

— Вы заставили нас пережить отвратительный момент. Теперь я понимаю муки невинных, которым угрожает виселица. До настоящего времени я был сторонником смертной казни, сейчас я начинаю менять свои убеждения. Могу ли я вас попросить, во имя того, что мы с Ларсоном пережили, кратко изложить суть этого дела?

— По правде говоря, дело несложное, и мы смогли бы расследовать его гораздо раньше, если бы бедная мисс Карпентер, не ведая того, не направила нас по ложному пути, сказав, что выросла в Девоне, и если бы мне раньше пришла мысль проверить ваши банковские счета. Сознаюсь, как и все, я сначала поверил в виновность Мориса, который, по классической модели, мог выйти из себя из-за того, что его прогнала молодая любовница. Моя убежденность пошатнулась, когда Дора Карпентер сказала мне, что на лестнице дома Филлис она встретила мужчину, насвистывающего песенку, под которую ее качали в ее родном Девоне. Впрочем, несмотря на то, что мистер Морис из Уэльса, он мог любить эту девонскую песенку. Однако его невиновность стала очевидной, когда зарезали Карпентер, а Морис в это время находился у нас, о чем убийца не знал. Скажу вам, что в этот момент я пал духом. Но тут Кромвель в вашем присутствии рассказал, что мисс Карпентер вспомнила название песни и хотела меня видеть, чтобы сказать об этом. Я имел неосторожность говорить с ним в вашем присутствии. Смерть бродяги убедила меня в том, что убийца находился в «Еловой шишке» вместе со мной и слышал то, что сказал Кромвель в отношении Доры Карпентер. Я хорошо помнил, что в это время в зале больше никого не было. Значит, убийцей был кто-то из вас троих, но кто? Если бы я узнал название песни, я бы сразу напал на Лонгхинса, потому что знал, что он с севера, где поют «Семь футов под килем». Но я никак не мог предположить, что кормилица Доры, живущая в Девоне, тоже с севера. Когда Брэдфорд вернулся из Ланфорда, виновность Лонгхинса стала для меня очевидной. Но почему этот человек, которого мы знали как уважающего законы гражданина Великобритании, вдруг превратился в убийцу? Должен признать, что в этом деле я допустил несколько ошибок, особенно плохо то, что забывал о некоторых вещах. Так, я не сразу вспомнил о билете на скачки, который, по словам мисс Карпентер, подарил Филлис какой-то незнакомец... Почему мы не нашли этот билет в ее комнате, в то время как сто фунтов мистера Хелли были на месте? Это позволяло думать, что билет выиграл, и убийца приходил за ним... Так я пришел к мысли, что незнакомец, который подарил билет, взял назад свой подарок, который стал слишком дорогим. Мы установили, что Лонгхинс действительно предъявил в банк билет на скачки, выигравший шестьсот фунтов.

Ларсон вмешался:

— Но почему он не взял деньги, когда был в комнате Филлис?

— Попытайтесь понять образ мыслей Лонгхинса. Он не вор. Он хотел взять лишь то, что, по его мнению, принадлежало ему. Он не мог допустить, чтобы шестьсот фунтов перешли к Филлис только за то, что он побывал у неё. Это выходило за рамки его сознания. Если бы выигрыш был небольшой, куда ни шло, но шестьсот фунтов! Думаю, девушка ничего не хотела слышать и не отдала билет, тогда Лонгхинс вышел из себя и убил ее... Убийства Карпентер и Кромвеля второстепенные, Это убийства ради самозащиты. Видите, и в полиции есть везение и невезение. Без Доры Карпентер, без старой кормилицы мы бы не обнаружили Лонгхинса.