У обелиска

– Да что я, в самом деле, – рассердилась на себя Нона, невольно проговорив фразу вслух.

– Что? – встрепенулись все за столом. Только Оля опустила глаза, отчего Ноне стало еще гаже на душе. Прочла все-таки ее мысли племянница и сидит так, словно и жалко ей тетку, и стыдно за нее.

«Не смеешь ты, сопля, меня осуждать», – подумала Нона, заставив мысли не мелькнуть в голове, а прозвучать отчетливо и ясно, чтобы племянница прочла.

Оля подняла глаза, без улыбки покачала головой. Приложила кулачок к сердцу.

«Паршивка немецкая». – Мысль мелькнула так быстро, что Нона спохватилась слишком поздно. Быстро глянула на Олю – серые глаза девочки глядели со стариковской усталостью.

«Ты что же, помнишь все? Знаешь, кто ты?» – мысленно спросила Нона. Оля кивнула.

– Отнести кое-что мне надо. Недалеко тут. Забыла совсем, – схватив из ящика первые попавшиеся листы, Нона сунула в портфель, набросила на плечи длинную шаль.

– Я с тобой, – поднялась Зойка. – Пройдусь, покурю. Да и как-то тревожно сегодня, не хочу тебя одну по темну отпускать.

Не зная, как отделаться от сестры, Нона бормотала что-то о том, что уж «не маленькая», но Зойка набросила кофту и встала в дверях, поторапливая.

– Давай уже. Если свидание у тебя – сдам с рук на руки, погляжу, что за купец, и домой, а если по работе…

Она не договорила, прыснула со смеху, взглянув на выражение лица Няньки.

– Да что ты, нянь Кать, что ты? Не отдам я ее первому встречному проходимцу. Паспорт спрошу, проэкзаменую…

– Коллега мой от нас недалеко живет, маг. Я ему срочные расчеты обещала и совсем забыла, а ты цирк устраиваешь.

Зойка извинилась, но все равно явно не собиралась отстать, вышла следом на улицу.

Шли молча, думая каждая о своем. Зойка явно хотела о чем-то поговорить, Нона обдумывала то, что узнала.

– Ты не сердись на Олю, – заговорила Зойка, катая в пальцах папиросу. – Я видела, как она на тебя глядела. Это все она тебе простить не хочет, что нянька Катя, а не ты нас жить оставила. Бережет меня очень, от всех готова защищать, хоть и говорю ей каждый день, что уж от кого-кого, а от вас зла ждать – глупо. Ревнует она, Нонча, вот рожицы и строит. Думает, прошлое меня у нее отобрать может. Словно здесь, со своей семьей, я о ней забыть могу. Все понять не хочет, глупая, что вы теперь и ее семья. Привыкла вдвоем со мной по машинам да госпиталям.

– А может, она вспомнила что? – осторожно спросила Нона, стараясь уловить малейшие перемены в лице сестры, но Зойка не встревожилась. Покачала головой:

– Я ж ее мать, Нонча, мы магией связаны. Она заплачет – я тут же чувствую. Думаешь, пропустила бы я, если б моя девочка хоть крупицу своего прошлого вспомнила?

– Может, мысли чьи прочла. Хоть той же Алевтины…

Зойка расхохоталась.

– Придумаешь ты тоже… – Она отступила в сторону, преградив дорогу какому-то моряку, попросила огня, закурила, все еще морщась от смеха. – Может, твои маги в институте и читают мысли, а Ольга моя – простая лекарка… Ну, может, и не совсем простая, иначе не вызывали бы нас так часто. Но насчет прочего – это ты брось. Не знаешь ты ее еще, вот и лезет в голову всякая глупость.

«Это ты, выходит, не знаешь своей Оли», – подумала Нона, глядя на сестру с жалостью.

– Вот что, – сказала она, помолчав с минуту. – Думаю, попробую я с ней подружиться. Кое в чем ты права, не могу я пока принять Олю так, как приняла бы родную твою дочку – слишком много в ней странного, чуждого, волшебного, слишком много она видела и узнала для своих лет. Да и привыкнуть к тому, что у моей маленькой девочки своя маленькая девочка теперь есть, не так просто оказалось.

Нона потянула к себе сестру за руку, поцеловала в висок. Еще несколько минут назад она готова была бежать от колдуньи Оли, но сейчас, глядя на Зойку, такую наивную, маленькую – хоть бы и с войной за плечами, – поняла, что не даст сестру в обиду. Пусть читает малявка теткины мысли, пусть в жабу превратит, пусть убьет, если сумеет, – но мучить Зойку Нона не позволит. Если для того, чтобы уберечь сестру от коварной падчерицы, придется глаз с девчонки не спускать, пусть так.

– Кажется, математика у нее со скрипом идет? – стараясь придать голосу беззаботность, спросила Нона. – Вот я и позанимаюсь с ней.

Заметив, какой надеждой наполнился от этих слов взгляд сестры, она едва не разревелась: бедная наивная Зойка, за что ей такое?!

– Решено. Докуривай – и пойдем домой. Оля, наверное, как раз села за уроки…

– Все-таки не просто коллега… – заметила Зойка словно между прочим. – Выбежала быстро, а теперь домой меня уводишь. Не хочешь, чтобы я с тобой к магу зашла. А может, думаешь, допуска у меня нет нужного. Так насчет этого не переживай – допуск знатный, на зависть твоим магам, да и подниматься я не стану. Подожду у подъезда, выкурю еще одну-две. При Оле стараюсь не курить, а привычку фронтовую трудно вывести – привязчивая, как вошь. Так что показывай, где живет твой маг. Найду во дворе лавочку поудобнее. Обратно пойдешь – крикнешь.