У памяти предела нет

Девушка не отрывала глаз от измождённой цыганки и её свёртка. Но вот цыган, который поддерживал еле идущую жену, внимательно посмотрел на девушку и что-то шепнул на ухо жене. Взгляды девушки и цыганки встретились. Она так смотрела на свою почти сверстницу, что девушка поняла, что она от неё что-то хочет.

Когда группа людей подошла совсем близко к тому месту, где стояла девушка, цыган с серьгой в ухе вдруг что-то крикнул на своём языке и бросился на конвоира с автоматом. Послышались выстрелы, люди падали замертво. Кого не достали пули, кинулись бежать, хотя бежать было некуда. Среди страшной суматохи и выстрелов рядом с девушкой оказалась цыганка с кричащим свёртком на руках.

Соседки, подхватив девушку под руки и загородив её с ребёнком своими телами, воспользовавшись суматохой, быстро бросились к дому девушки. Прижав плачущего ребёнка к груди, она кинулась в дом. Было понятно, что скоро начнётся облава. Фашисты будут рыскать по домам в поисках беженцев. Сначала она растерялась, не зная, что надо предпринять и как спрятать кричащего ребёнка. Раскрыв тряпицы, в которые был он закутан, девушка быстро бросила их в горящую печь и сорвала со своей постели простынь. Порвав её и завернув малыша так, чтобы не были видны её чёрные курчавые волосы, немного подумав, она разделась, оставив на себе лишь исподнюю рубашку, и повязала на голову платок, чтобы не было видно её светлых волос. Услышав крики и топот сапог подходивших к дому фашистов, она накрыла кричавшего малыша одеялом и приложила его к своей груди.

Крохе необходимо было материнское молоко, которого у девушки не было и не могло быть. Малышка билась головкой о не знавшей материнства грудь девушки, захватывала сухой сосок своими маленькими, но крепкими дёснами и тут же, плача, отворачивалась от груди.

Наконец малышка устала от своего крика, раскраснелась от бесполезных усилий и тепла. Забавно сопя носиком и кряхтя от усилий, она всё пыталась найти грудь матери. Но, испугавшись грохота открываемой двери, опять заплакала.

Ударом сапога,  дверь открыл немецкий солдат с автоматом в руках.

– Да, тихо вы! Не видите, ребёнок болеет! Жар у неё! – сама испугавшись своей смелости, закричала на него девушка, крепко прижав к груди малышку.

 Фашист подошёл ближе, нагнулся над обнажившейся грудью и ищущей сосок мордочки младенца и, посмотрев в глаза девушки, вдруг, ничего не говоря ей, что-то крикнул своим напарникам. Сердце девушки оборвалось от страха. Она ещё сильнее прижала маленький кричащий комок. Но солдат, что-то сказав ей на своём языке, захлопнул за собой дверь и вышел из дома.

Витина мама замолчала. По её щекам текли слёзы.

– Мама, а что дальше было? – спросил Витя, когда она немного успокоилась.

– Дальше? А дальше девочка так и осталась с этой девушкой. Первым её словом было слово «мама». Мама, которая дала ей новое имя, потому, что она не могла знать, как девочку назвали её расстрелянные родители. Мама, которая вырастила и воспитала её одна, потому что её молодой муж погиб в первые дни войны.

– А как она её назвала?

– А назвала она её Викторией, что в переводе с латыни означает победа.

– Как и тебя? – удивился Виктор, – а потом… Что было дальше?

– А дальше был самый счастливый день. День Победы. Почему-то об этом стало известно ранним утром. Люди, кто, в чём одет, выскакивали на улицу с криками «Ура». Все знакомые и незнакомые и просто прохожие целовались, поздравляя друг друга с Победой. Военные стреляли в воздух и все плакали от счастья, что дожили до этого счастливого дня.

– А дальше? Что было дальше с этой девушкой и девочкой?

Мама внимательно посмотрела на сына и после недолгого молчания ответила.

– А дальше девочка выросла. Отучилась в школе, потом в училище, а потом вышла замуж и родила тебя. И дали мы тебе имя Виктор, что значит победитель.

Витёк онемел от такой новости. Он смотрел то на маму, то на вошедшую в комнату бабушку широко раскрытыми глазами  от удивления и никак не мог понять, что мама рассказала ему свою историю. Историю её спасения. Историю их семьи, в которой произошло то, что никогда не забудется, потому, что о том, что происходило тогда, в те далёкие, но тяжёлые годы, надо помнить всегда.

Он обнял свою бабушку, а она, расплакавшись и от воспоминаний, и от его ласковых слов, вышла из комнаты. Виктор сел за свой старенький письменный стол, открыл тетрадь и написал заголовок сочинения: «Никто не забыт. Ничто не забыто».

С того дня прошло сорок пять лет. Теперь его внук Санька сидит у компьютера и сожалеет, что в его семье нет героев. Что его прадедов расстреляли, но за это медали не дают.

– Знаешь, Санька, есть такие подвиги, за которые дают самую главную медаль. Называется она – память. Я расскажу тебе сейчас историю… историю нашей семьи…

Через некоторое время, задумчивый Санька написал в тетради заголовок заданного сочинения: «Никто не забыт. Ничто не забыто».

ТАЙНА