У памяти предела нет

Родилась она в приграничном с Польшей хуторе. И звали её Ганкой. Когда фашисты вошли в Белоруссию, отец забрал семью и ушёл вместе с другими жителями в леса, на болота. Потом организовал партизанский отряд, в котором был ему помощником один из деревенских соседей. Только сосед этот оказался предателем и фашистским доносчиком.

Ганки не было в отряде, когда по его наводке разбомбили весь отряд. Никто не выжил. Так Ганна стала сиротой. Не зная, куда бежать и что делать дальше, она вышла в соседнюю деревню, где на свою беду стояли фашисты, и встретила там предателя. Просто так он не убил свою пленницу.

Поиздевавшись над бедной девчонкой, он отрезал ей язык. В надежде, что она не выживет, сбросил её в овраг. На её счастье, истерзанную и с окровавленным ртом, её подобрал ксёндз, неведомо как оказавшийся в том месте. Он спрятал её в костёле, выходил и назвал Марусей. Очнувшись и поняв, что она лишилась языка, Ганка несколько раз хотела наложить на себя руки. Умереть ей ксёндз не дал, но из-за полученного недуга она сильно похудела.

Шло время, бежали годы. Как бы там не было, прожили Иван с Марусей душа в душу много лет в Подмосковье. Иван до последнего крутил баранку. Жили, как все. Даже однажды на курорт съездили по путёвке для ветеранов войны. Только каждое девятое мая грустил Иван о том, что никак не может он найти своего командира полковника Константина Петровича. Каждый год ездили они с Марусей в Парк Горького в Москву, где собирались ветераны. Но встречи с командиром так и не получилось. Но Иван, не теряя надежды, всё писал и писал письма, пытаясь найти дорого человека.

– Чувствую, Маруся, в этом году обязательно встретимся с полковником.

Готовился к празднику Иван всегда заранее и основательно. А в этот год и костюм новый купили, а Марусе платье справили. И ордена, и планки Иван привёл в порядок. И пилотку старую, не купленную, а свою боевую, достал из комода.

– Маруся, чувствую, что в этот наш приезд девятого мая в Москву встретимся, мы с полковником, – мечтал Иван, представляя долгожданную встречу.

Всё дальше жизнь уводила людей от страшных дней войны. Отстраивались города, вставали на ноги колхозы. Люди стали жить зажиточней. Новое поколение шагало в новую жизнь. Прежнее поколение набирало возраст, теряло силы. Но старались не терять оптимизм и жили воспоминаниями, которые не сотрёт из памяти ни один недуг. Поседел, но держал себя в форме пенсионер Иван. Ганка тоже не отставала от него. Так же работала на почте, развозя по деревням уже не на велосипеде, а на запряжённой в телегу старой слепой кобыле почту по всё тем же деревням.

Март в этом году выдался холодным. Приболел Иван. Заныли натруженные суставы от непогоды или от долгой жизни. Ждал свою Марусю, когда она рядом, казалось, и боль отпускала, и на душе становилось легче. Включив электрический самовар, подаренный им с Марусей как-то ко дню Победы, он выглянул в окно. По двору к дому, оглядываясь, шли два незнакомых парня.

– Никак пришлые, – с тревогой подумал он и прижал ладонь к сердцу, которое почему-то сильно забилось, не предвещая ничего хорошего.

С грохотом открылась входная дверь в сенях, и так же шумно распахнулась дверь в комнату.

– Что вам надо? – почувствовав беду, спросил Иван, – кто вы такие?

– Не шуми, дед, –  ответил парень в чёрной куртке, –  лучше скажи, где держишь гробовые? – спросил он, неприятно ухмыляясь.

– Мне гробовые не нужны. На тот свет ещё не собираюсь, – Иван старался ответить как можно спокойней, – идите по добру, по-хорошему.

– По-хорошему, как видно не понимаешь? – проговорил второй в такой же, но красной куртке и стал выбрасывать вещи из полок старенького шифоньера.

Парень в чёрной куртке подошёл к старику и схватил его за грудки.

– Дед, не заставляй меня применять к тебе силу. Размажу по стенке, бабка не соберёт. Кстати, где она?

Мысль, что Маруся должна вот, вот вернуться, пронзила сердце Ивану, он рывком выкрутился от цепких рук бандита и кинулся к столу, на котором стоял самовар с горячей водой. Схватив его за две ручки, он облил водой парня. Послышался отборный мат обожжённого бандита и его подельника. Озлобленные, они накинулись на Ивана. Повалив его на пол. Били ветерана не жалея сил, превратив уже безжизненное тело старика в кровавое месиво.

– Всё! Хватит, уходить пора, –  сказал бандит в чёрной куртке, стряхивая с себя мокрой белой скатертью воду и кровавые брызги.

Вдруг послышался скрип двери. Бандиты вздрогнули и обернулись. Оказалось, что это медленно открывалась дверца шкафа, из которого показался  новый костюм Ивана с начищенными медалями и двумя орденами «Красной звезды» словно показывая убийцам, над кем они поиздевались.

– О! Смотр! Недаром испачкались, – сказал один из них и стал снимать ордена с костюма.