У Пяти углов

Наступил тот редкий момент, когда очень пригодилась бы визитная карточка. Подойти и молча положить перед секретаршей. Но у Филиппа нет визитных карточек. По нескольким причинам. Ну прежде всего, карточки у нас пока распространены мало, а потому в таком способе представляться Филиппу чудится снобизм — а он не терпит снобизма. А кроме того, непонятно, какой текст уместен на карточке. Если просто фамилия и адрес, то 99 % останутся в недоумении: а кто такой Филипп Варламов? Значит, нужно обозначить род занятий. Но что-то невозможно жалкое и нескромное одновременно, когда приходится представляться: «композитор». Нужно быть таким композитором, чтобы все знали и так, по фамилии. Дунаевскому не нужно было объяснять, кто он такой, Шостаковичу тоже. А если тебя не знают, какой толк от твоего композиторства? Такой проблемы нет, например, для учителя: самый лучший учитель редко известен за пределами своей школы, ну района, потому нет ничего постыдного пояснить на визитной карточке, что ты учитель. Но неизвестный композитор, который вынужден добавлять к своей фамилии пояснения и примечания, — смешон.

И все-таки именно здесь, в приемной начальника жилуправления, визитная карточка оказалась бы кстати. Довольно-таки юная секретарша смотрела вопросительно на явившегося единственного просителя. Объясняться вслух — это было выше сил Филиппа! Страдая от собственной нескромности, он достал билет Союза композиторов, показал и лишь затем объяснил предельно кратко:

— Девушка, мне нужно к вашему начальнику. Мелькнула все-таки тщеславная мысль: а вдруг эта девушка — кстати, достаточно скромного и даже интеллигентного вида, так что может интересоваться и настоящей музыкой, — слышала его фамилию? Но на ее лице не промелькнуло радости узнавания.

— А по какому вопросу?

Все-таки спросила! Правда, безо всякого секретарского высокомерия, а как бы с желанием помочь.

— По жилищному, — неохотно признался Филипп. И уж не покраснел ли он при этом? Ну может, и не покраснел, но внутренне был к этому достаточно близок.

— Вообще-то вам, наверное, не к нам. То есть про жилплощадь вы хотите? Чтобы вам предоставить?

Нет, девушка ничуть не осуждала Филиппа. И он объяснил уже почти свободно:

— Да, пустующую комнату. Вот тут написано.

Все-таки он не настолько наивен, чтобы идти в исполком без заявления. Если нет бумаги, то и не на что наложить резолюцию! И насколько же легче дать прочитать заявление, чем излагать просьбу вслух.

Заявление свое Филипп составил не без наивной хитрости — упор сделал на фразу: «не имею отдельного кабинета, необходимого мне для работы», а метраж комнат не указал вообще. Он и сам понимал, что хитрость наивна, но все-таки надеялся сразу перевести разговор в правильную плоскость: чтобы считали не метры, а комнаты!

Прочитав, девушка улыбнулась немного виновато.

— Да, это совсем не к нам. Мы занимаемся эксплуатацией: если крыша течет — ну и вообще. А вам надо в учет и распределение. У них и вход отдельный — знаете, с Фонтанки?

Филипп представил, какие очереди в учете и распределении, если даже понадобился отдельный вход; представил и загрустил. Девушка это заметила:

Или можете попробовать прямо к Графову. Он их курирует. Один из заместителей. Может, примет в виде исключения. — Она кивнула на членский билет Союза.

Филипп не очень привык чувствовать к себе участие, а потому испытал к девушке мгновенную благодарность.

— Спасибо большее! Я так и сделаю. Я бы и ке знал, куда и что, если бы вы не объяснили!

— Желаю, чтобы ваш вопрос решился.

— Спасибо! Еще раз спасибо!

Нет, правда, какая милая! И Филипп поверил в свою удачу.

Приемная Графова оказалась раза в четыре больше, чем у начальника жилуправления. Вдоль одной стены в ряд кадки с полутораметровыми кустами неизвестных Филиппу пород — почти зимний сад. И секретарша совсем другая: весьма корректного вида дама средних лет с холодным красивым лицом, которая сама вполне могла бы занимать начальственный пост. Единственное сходство с жилотделом — но очень существенное! — такая же пустота.

Филипп, смущаясь уже гораздо меньше, но все же смущаясь, показал секретарше свой членский билет и сказал, что хотел бы поговорить с ее начальником. И услышал, по-видимому, неизбежное секретарское:

— А по какому вопросу?

— По жилищному. Мне сказали в жилуправлении, что он курирует…

— У вас есть заявление?

Делать нечего, Филипп протянул заявление.

— Так… Понятно… И какой у вас метраж? Да, эта сразу нащупала слабое место. Проклиная свое нахальство, Филипп признался.

— И вы надеетесь получить еще? Секретарша оставалась вполне корректной, но в голосе послышалась неприятная сухость.

— Ну понимаете… видите ли… я же пишу…

И тут Филиппа осенило очень удачное сравнение: