У подножия Копетдага

— Может, тебя моя работа не устраивает? — продолжал Акмамед, собираясь выйти из комнаты. — Тогда, чем кричать, лучше пошли меня опять в бригаду, на поле. По крайней мере больше трудодней заработаю, — добавил он, прикрывая дверь.

— Ну, ну, уж и покритиковать нельзя, — примирительно произнес Покген и, не вставая с места, принялся крутить ручку висевшего возле него телефона.

Он хотел связаться с районом. Но то ли линия была занята, то ли у него не хватило терпения, только Покген внезапно повесил трубку и снова заговорил о Хошгельды:

— От этого мальчишки у меня такой сумбур в голове, что и сказать нельзя… Он весь колхоз взбудоражил. Знаешь, как волк, когда ему удается в большое стадо забраться. И старые и молодые — все ему в рот смотрят…

— А я тебе что говорил? — ехидно отозвался Елли.

Покген ничего не ответил и опять взялся за телефон. На этот раз его соединили.

— Дотлыев есть? — закричал он в трубку. Очевидно, ему ответили отрицательно, так как он сказал: — В таком случае нельзя ли старшего агронома. Если он там, позовите его к телефону… Товарищ Петров? Покген Оразов говорит… Да, я, салям-алейким… Товарищ Петров, дорогой, от этого нашего мичуринца у нас тут голова кругом идет. Такой упрямец, никак с ним не договоришься. Как кто? Да этот самый Хошгельды Пальванов!.. Ну да!.. Говоришь, знающий человек? Может быть, и знающий, но, судя по делам, — не похоже. Мало того, что часть полезной земли хочет отвести под люцерну, собирается сеять ее на пустырях, где и трава не растет… Тебе уже известно?

Покген умолк, слушая своего собеседника. Лишь время от — времени он порывался что-то сказать и неопределенно взмахивал рукой. Наконец он не выдержал:

— Говоришь, после люцерны земля лучше родит?.. Сидя за столом, легко рассуждать, а план с Покгена спрашивают. Вот Хошгельды напутает, где что сеять, а ругать потом меня же будете… Значит, вы там считаете, что он прав?.. Наука?.. Нас отцы-деды тоже кое-чему научили и сами не первый год землю ковыряем…

Тем временем Акмамед-ага сел за свой стол. Он старательно водил пером по бумаге и одновременно прислушивался к происходящему за дверью. Вскоре вошел Хошгельды.

— Салям-алейким, Акмамед-ага! — весело произнес он, расстёгивая свою полевую сумку.

— Алейким… — отозвался Акмамед. — Послушай, послушай, — добавил он, указывая пальцем на дверь. — Тебе интересно будет.

Хошгельды присел на один из свободных стульев и мигом понял, что происходит.

— Получается, вместо пшеницы и хлопчатника сеять лю-дерну, — донесся до него из другой комнаты голос Покгена. — …Я понимаю, что не всюду, а там, где он указал. Понимаю… Ну что ж поделаешь, раз вы сговорились. Ходжа ходжу и в Мекке найдет… Хорошо… Ладно, — добавил за дверью Покген. — Будь здоров…

Акмамед-ага подмигнул агроному, и они оба улыбнулись.

А в соседней комнате Покген повесил трубку и молча отошел к окну. Елли последовал его примеру и тоже ничего не сказал.

Глядя вдаль, они неожиданно заметили, как на окраине из-за домов вынырнула сопровождаемая хвостом пыли легковая машина кремового цвета. Эту машину здесь хорошо знали — она принадлежала райкому.

Покген быстрыми шагами направился к двери, пересек, не заметив Хошгельды, большую комнату и вышел. Елли неотступно следовал за ним.

Через минуту машина остановилась у дома правления, и из нее вышел человек среднего роста с загорелым лицом, одетый в костюм военного покроя. На вид ему было лет тридцать пять. Его отличали быстрые движения и острый проницательный взгляд. Судя по выправке и следам от погон на кителе, он был еще совсем недавно офицером. Орденские планки на груди подтверждали это предположение.

Покген подошел к нему и, протянув руку, радостно сказал:

— Привет, Ягмыр! Решил к нам заглянуть?

— А, Покген, привет! — поздоровался с ним секретарь райкома.

— Здравствуйте, товарищ Сахатов, — появился сбоку Елли.

— Здравствуйте. Ну, как вы тут живы-здоровы?

— Товарищ Сахатов, наверно, устал, — засуетился Елли. — Может быть, мы пройдем ко мне домой? Попьем чая, посидим, а заодно поговорим о делах.

Но это приглашение явно не понравилось секретарю райкома. Входя в правление, он вежливо сказал:

— Мне бы хотелось сперва поговорить о делах и осмотреть поля, а потом, если перед собранием останется время, можно будет и чая попить.

— Проходи, Ягмыр, ко мне, — пригласил Покген.

Ягмыр вошел в помещение.

— Привет, Акмамед-ага! — весело сказал он.

— А, Ягмыр, привет! Как жив-здоров?

И с Хошгельды Ягмыр поздоровался, как со старым знакомым.

— Привет, агроном! Говорят, ты тут уже скандалишь, — пошутил он.

— Приходится… — в тон ему ответил Хошгельды.

Елли с застывшей на лице вежливой улыбкой успел отворить дверь в кабинет Покгена, но зашел туда последним, услужливо пропустив вперед секретаря райкома и башлыка. Едва они сели, как Ягмыр крикнул:

— Агроном! А ты чего прячешься! Иди-ка сюда! — Когда Хошгельды вошел в кабинет, он продолжал. — Ты от меня не бегай, не поможет. Хоть мы с тобой и поругались на первых порах, а работать вместе придется. Садись с нами.