У подножия Копетдага

"Нельзя успокаиваться на достигнутом. А ты, Покген-ага, успокоился", — сказал ему однажды секретарь парторганизации Чары Байрамов. Об этом же сказал ему и молодой коммунист агроном Хошгельды Пальванов. А теперь они на деле доказали, что были правы.

Советская власть дала тебе машины, а ты не пускал их на свои поля. Советская власть выучила для тебя агронома, а ты, человек, не ведавший науки, спорил с ним. Но советская власть ценит тебя за твою честность, за твой богатый опыт, за то, что ты, Покген Оразов, понял свои ошибки и многому на них научился.

Если раньше ты боялся отдать агроному кусочек земли, чтобы он на деле проверил новую систему орошения, то теперь, увидев опытное хлопковое поле, ты понял, что введение временных оросительных каналов поможет тебе дать стране больше хлопка, больше овощей.

"Да, да, — размышлял Покген, — все это я понял. Но тревожит меня строительство нового поселка. Не, слишком ли мы размахнулись?.."

Стоял летний зной. В тени и даже в помещении температура достигала сорока градусов. Разгневанно палило солнце. Над обширными раскаленными полями повисло душное марево, и издали казалось, что воздух над землей колышется. Но люди, привыкшие к такой жаре, днем и ночью трудились на полях и на строительстве нового поселка.

В полдень, когда солнце стояло в зените, Хошгельды, обойдя посевы, отправился домой. Он положил на стол несколько уже пожелтевших стебельков какой-то травы и, сняв верхнюю одежду, остался, в одних трусах.

"Хорошо, что матери нет дома, — подумал он, — а то непременно заворчала бы на меня, сказала бы, что стыд потерял".

Агроном внимательно разглядывал принесенные им стебельки и рассуждал вслух:

— У тебя, травка, мы научимся мужественнее переносить жару. Ты ведь все лето молодая, зеленая стоишь. Хочу тебя с другими растениями познакомить…

Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил, что кто-то вошел в комнату, и немало удивился, увидев перед собой председателя.

— Заходите, Покген-ага, садитесь, извините меня, я сейчас оденусь.

Покген не сел на предложенный ему стул, а устроился на постланном у задней стены ковре. Он бросил возле себя папаху и устало облокотился на нее. Его большое усатое лицо было хмуро. По всему чувствовалось, что председателя что-то тревожит.

— Что-нибудь случилось, Покген-ага? Какие-нибудь дурные вести? — участливо спросил Хошгельды.

Председатель снял с головы тюбетейку и, поглаживая свою бритую голову, заговорил:

— Тяжелое это дело быть за все ответственным. Бывает же у людей такая работа — днем трудятся, а ночью спят спокойно.

— Нет, Покген-ага, на свете такой работы, за которую не нужно было бы отвечать. Любой колхозник отвечает за выполненную им работу. Конечно, ответственность бригадира больше, а о башлыке и говорить не приходится. Но в этом-то и заключается радость труда. Вы это лучше меня знаете.

— Все это я, конечно, знаю. Но ведь требования растут с каждым днем, а с ними растет и ответственность. Так вот, я считаю, что пора найти меру, границы этим самым требованиям.

— Не понимаю, о чем вы, Покген-ага.

— Не понимаешь? — хмуро взглянул председатель на агронома. — А чего тут понимать? Размахнулись мы с нашим строительством, а сколько на это денег понадобится, об этом никто не думает, председатель, мол, на то есть.

— Кто это вас взбаламутил, Покген-ага? — удивился Хошгельды. — Ведь решено строить пока только первую очередь. А строить необходимо.

— Ты меньше удивляйся, а больше слушай, — угрюмо бросил Покген. — Я же не говорю, что нам не нужен новый поселок. Нужен, обязательно нужен. Оразов тоже не последний дурак и понимает не хуже других, что наши лачуги стоят на полезной земле, а земля эта хлопку нужна, винограду нужна. Каждый видит, что поля на две части перерезаются нашими домишками. Не об этом речь.

— А о чем же? — спросил Хошгельды.

— О том, что каждый день новые заявки поступают. Сам же ты говоришь, что без гидростанции нам жить дальше нельзя, без мельницы тоже. Теперь выяснилось, что склад горючего необходим — привыкли без машин работать, вот и не учли. А удобрения где хранить прикажешь? Посевная площадь вон какая стала, тут сарайчиком не обойдешься!' А вчера женщины меня поймали — давай им универсальный магазин. От драмкружка целая делегация явилась — к осени чтоб была сцена, иначе, видишь ли, талант у них зачахнет. Сцена! — горько усмехнулся Покген. — Да вы лучше укажите мне, куда семена ссыпать. А Надежда Сергеевна говорит, что если я в этом году не построю капитальные здания детского сада, яслей, бани и аптеки — она на меня десять жалоб напишет. Директор школы туда же — спортивный зал требует, ребятам физкультурой заниматься. Ему районо средств на это не дает, так и он ко мне… И архитекторы, что проект составляли, тоже хороши, — махнул Покген рукой. — Танцевальную площадку предусмотрели, а о силосных башнях позабыли… бухгалтер наш только за голову хватается.