У последней черты

Зиор объяснил, что это тело временное, созданное служить лишь до тех пор, пока замысел Божий не свершится на земле. Оно подобно наброску, который делает Художник, прежде чем написать Свой шедевр. Сие временное тело, как заверил Зиор, померкнет в сравнении с тем, какое ожидает людей в день Воскресения. Крису с трудом верилось в это, ибо «сие временное тело» многократно превосходило его прежнюю плоть.

— Не рано ли я умер?

Зиор ответил, что никто не умирает рано, неважно, произошло ли это в двадцать пять или девяносто пять лет. Ходящий под Богом бессмертен, пока его миссия на земле не завершена. В жизни таких; людей не существует несчастных случаев.

Зиор для Криса представлялся самым удивительным, самым интересным и самым умным существом из тех, кого он здесь повстречал, не считая, конечно же, Сына Божия. Ни Криса, ни Зиора не утомляли их долгие, насыщенные разговоры. Их беседы придавали им сил, вдохновляли, как если бы интеллектуальные упражнения являлись отдыхом, а не тяжелым трудом. И хотя Крис не чувствовал усталости, он ощущал себя удавом, проглотившим слона: его сознание было столь переполнено, что он иногда хотел укрыться где-нибудь в уголке небес, чтобы переварить свой сытный обед.

— Зиор, позволь задать тебе один последний вопрос, — Крис улыбнулся от уха до уха своей добродушной детской улыбкой, сознавая, что Зиор прекрасно понимал, что «один последний вопрос» означал минимум десяток.

— Я был создан Господом, чтобы служить тебе по мере своих сил, и с удовольствием отвечу на любой твой вопрос.

— Я многое познал с тех пор, как очутился в Царствии Божьем, — начал Крис. — Кое-что мне уже понятно, однако я до сих пор несведущ и продолжаю задавать тебе глупые вопросы.

— И это тебя удивляет? — в свою очередь удивился Зиор.

— Признаться, да. И очень. Я всегда считал, что, как только мы попадем на небеса, мы сразу все поймем.

Ангел даже не попытался скрыть своего недоумения. Крис вообще склонялся к мысли, что Зиор не умеет скрывать своих эмоций. Он был весь на ладони, без всякого двойного дна и тайных мыслей. Именно эта черта в нем и других ангелах особенно нравилась Крису. Он сразу вспоминал маленького Криса и его дру-зей-даунят. Непосредственность, искренность, наивное простодушие —* все это делало общение с ними очень приятным. Они с Сью часто говорили про маленького Криса: «Он невинен, как ангел!», даже не подозревая, как близки к истине были их слова.

— Не хочешь ли ты сказать, — продолжал озадаченный Зиор, — что, умерев, ты станешь Богом?

— Конечно же, нет!

— Но кто же кроме Бога всеведущ? Надеяться когда-нибудь все понять означает надеяться стать Богом.

Железная логика. На земле Крису показалось бы, что Зиор упрекает его. Он неминуемо ощутил бы чувство вины и стыда. Здесь же слова ангела просто открыли ему глаза, ни в чем не обвиняя.

— Почему же тогда, — не унймался Крис, — в слове Божьем сказано, что на земле мы видели неясно, как сквозь тусклое стекло, гадательно, а в Царствии небесном — лицом к лицу, тогда знали отчасти, а здесь должны познать, подобно как Господь нас знает. Так почему же мое понимание все еще столь... частично?

— Ты видишь уже много яснее, господин мой, ибо пелена спала с глаз твоих. Ум твой стал острее и тоньше. Однако ты еще не видишь всего, что есть. Разве не читал ты в слове Божьем, что Господь постоянно будет открывать нам все новые и новые богатства милости Своей? Как же тогда ты надеялся познать все, что есть? И познать все сразу? Где же тогда процесс познания, где радость открытий, которые уготовил Господь для возлюбленных чад Своих?

Голос ангела дрожал от возбуждения, и Крис понял, что он находится лишь у самого кромки океана под названием Истина. Пока Зиор говорил, Крис почувствовал ту силу, с которой ангел исполняет свое высшее предназначение: открывать роду человеческому замысел Божий.

— Господь — Творец, мы же все твари Его, и так будет всегда. Небеса не лишают тебя человеческой природы, напротив, они позволяют всему человеческому в тебе раскрыться в полную силу. Творцу известно все и вся. К тварям же Божьим знания приходят постепенно и частями. Твои знания будут расти вечно. С каждым днем мы будем лучше познавать Царя Небесного, Его великую и многогранную природу. Посему мы сможем поклоняться Ему со все большим рвением и страстью. Наши чувства всегда будут освежаться тем новым, что мы только что познали, и ожиданием того, что нам еще предстоит познать. И даже если спустя какое-то время цаши знания будут в десятки раз превосходить то, что мы знаем сейчас, мы ни на йоту не приблизимся к полному познанию Его богатейшей натуры. Он будет столь же велик в наших глазах, как и сейчас, но мы будем поклоняться ему по-иному, ибо мы будем знать о Нем больше, чем прежде.

Заразившись тем возбуждением, с которым говорил ангел, Крис подхватил эту мысль: