У последней черты

— Бесспорно, это так. Теперь, когда ты облек эти чудесные истины в слова, я вижу, что по-иному и быть не может. Просто я почему-то думал, что процесс познания — это часть того мира, и здесь все будет по-другому. Мне казалось, что в раю мы постигнем все в один момент.

— А что же потом?

— Не знаю. Наверное, мы продолжили бы наслаждаться всем этим вечно.

— Ни разу больше не испытав радости открытия чего-то нового и ранее не известного? Никаких больше размышлений, никакого познания? Никакого общения ни с Господом, ни с Его творениями? Никакого больше исследования Царствия Божьего, никакого просветления и просвещения в награду за наше стремление к знанию? Никаких больше приключений? Никаких усилий?

Картина и вправду получалась не очень заманчивая, и даже сама мысль о подобной перспективе была для ангела недопустимой. И хотя было очевидно, что Зиор не ругается, его горячность заставила Криса почувствовать себя учеником, задавшим глупый и неуместный вопрос.

— Зиор, ты прав, я просто не подумал...

Старый воин, казалось, находился в искреннем недоумении:

— Не понимаю почему. В голове не укладывается, что кто-то может мечтать о таком! Познание невозможно без любознательности, исследований, изучения и обсуждений. Получить конечный продукт процесса познания, лишив человека самого процесса, противно самой природе сотворенного существа. Как же тогда возрастать в благодати, как любить Господа?., да будет благословенно имя Его!

— Если бы мы вдруг познали все, — продолжал Ангел, — нам было бы некуда больше расти. Тайны суть пища для ума. Вы, люди, любите разгадывать загадки и читать детективы, но мало кто посвящает свое время изучению тайн вселенной, напрямую связанных с ее Создателем. Если бы мы вдруг познали все тайны Бога-Творца, наше внимание сосредоточилось бы на прошлых, а не будущих знаниях. Каждое новое открытие, каждый новый момент постижения ранее не ведомого — повод для поклонения Господу, ибо мы прибываем в новый пункт нашего путешествия. Однако это не конечный пункт назначения, а лишь одна из станций, очередная ступенька на лестнице, ведущей в вечность; один из камней, по которым мы переходим горную речку.

В глазах у Зиора мелькнул хитрый огонек, и он добавил:

— Подобно тому, как ты ребенком перепрыгивал с камня на камень через речку Бентон.

Бентон! На Криса накатила волна воспоминаний. Мурашки пробежали у него по спине, когда он вновь осознал, что это удивительное существо находилось подле него с первых дней его существования.

— Господь в слове Своем говорит, что мы должны входить в Царствие Божие как дети. Здесь ты будешь постоянно расти, но для Отца ты навсегда останешься ребенком. И если на земле дети мечтают скорее повзрослеть, а взрослые мечтают вновь сделаться детьми, то здесь ты можешь взрослеть, не теряя при этом

детского мировосприятия. На деле, если разобраться, взрослея, мы становимся похожи на детей. Как дети, мы можем радоваться каждому новому шагу, с которым мы продвигаемся вперед по дороге познания, зная, что, как только мы достигнем поворота, перед нами откроются новые дали. Каждая новая пещера, что мы открываем, таит в себе десятки ответвлений, ведущих вглубь. Наше счастье заключается не только в том, что мы находимся здесь, но в том, что наш Путь не завершен и никогда не завершится, а наше Счастье никогда не истощится. Твой Путь и твое Счастье еще только начинаются. Более того, — Зиор взглянул на Престол Божий, — к тому времени как созвездие Ориона потускнеет и туманность Андромеды канет в небытие, ты все еще будешь в начале своего Пути.

Каждое новое откровение Истины выводило сознание Криса на качественно новый уровень свободы. Его мозг обрабатывал информацию с небывалой легкостью, на которую никогда не был способен на земле. Ангел продолжал наставление, а Крис сидел у его ног и, подобно старательному ученику, пытался записать все услышанное на чистую доску своего нового разума.

— Даже среди обитателей Царствия небесного, — говорил Зиор, — знание распределено неравномерно. Михаилу и Гавриилу известно то, что пока не доступно мне, но в один прекрасный день и я достигну этого уровня знаний; однако они к тому времени познают то, о чем сейчас даже не смеют мечтать. Серафимы, в свою очередь, знают то, чего не знают архангелы, — по крайней мере, так я слышал, — подобно тому, как сейчас я знаю то, чего не знаешь ты. Впрочем, и ты знаешь кое-что такое, чего никогда не узнаю я.