У последней черты

— Он только что вернулся с обеда. Я видела, как он проходил с большим бутербродом. Минуточку, я позвоню ему в офис. — Она нажала кнопку на коммутаторе и заговорила в маленький микрофончик для внутренней связи, прикрепленный к наушникам: — Лейтенант Чендлер? К вам Джейк Вудс. Сам лично. Он сказал, что не записывался, но хотел бы... Да-да, конечно, я передам.

Она снова нажала какую-то кнопку и кивнула Джейку:

— Лейтенант Чендлер сказал, — и она вдруг заговорила низким хриплым голосом со знакомыми интонациями: — «Джейка Вудса пропускать без записи в любое время! Только передайте,

что бутерброд я ему не отдам. Если хочет жрать, пусть по дороге в буфет забежит».

— Очень похоже, — похвалил Джейк. Он всегда подшучивал над привычкой Олли покупать в местном буфете их фирменные «бутерброды с колбасой и томатным соусом», на вид которым было не меньше пары тысяч лет.

— Четырнадцатый этаж. Да вы, наверное, и сами знаете. Кстати, первый лифт справа не работает.

— Спасибо, до свидания.

Джейк направился к лифтам, кивая по дороге знакомым. Небольшая группка полицейских стояла поодаль и оживленно переговаривалась. Джейк услышал, как один из пожилых офицеров объяснил новичку, что за важная птица расхаживает по отделению, и ему стало приятно. Двери лифта бесшумно раскрылись, приглашая пассажира войти. Хотя в здании было шестнадцать этажей, на стене кабины было только пять кнопок. На втором и третьем этажах находились залы суда, с четвертого по одиннадцатый — КПЗ; и в те и в другие вход был с противоположной стороны здания. На двенадцатом этаже — первая кнопка — располагались паспортный стол, разведка, отдел по делам несовершеннолетних и отдел по борьбе с наркотиками. Тринадцатый этаж (да, был здесь и такой!) занимал отдел внутренних расследований, а также генеральный прокурор и еще с десяток других мелких подразделений. На четырнадцатом этаже, кнопку которого Джейк и нажал, сидели следователи. На верхних этажах были кабинет шефа полиции, конференц-зал и музей.

Джейк не был у Олли около полугода. Когда двери лифта распахнулись, он сразу обратил внимание, что на стенде «Будни полиции» обновилась экспозиция. Появилось шесть новых блестящих фотографий, на которых следователи были заняты какой-то важной работой. Одним из них был не кто иной, как Олли. Джейк не смог удержаться от улыбки: Олли явно чувствовал себя не в своей тарелке, «непринужденно» позируя для стенгазеты.

Практически все, кто работал на этом этаже, ходили в штатском, так что Джейк не выделялся из толпы. В отличие от других этажей, где посетителям был свободный доступ, на четырнадцатом их встречало большое окно с толстым пуленепробиваемым стеклом. Дверь открывалась только изнутри, так что тем, к кому приходили гости, необходимо было встречать их лично.

Джейк представился дежурному за стеклом, тот поднял трубку внутреннего телефона, указав Джейку на стул. Через пару минут в дверь просунулась голова Олли.

— А, Джейк! Давай, заходи. Бутерброд хочешь? — спросил он, запихивая последний кусок в рот. Его лицо расплылось довольным выражением, которое как бы говорило: «Какая вкуснятина!». Олли отхлебнул кока-колы из бумажного стаканчика огромных размеров. Джейк опять улыбнулся, вспомнив, как удачно изобразила дежурная хриплый голос следователя.

— Нет, спасибо, я только что пообедал.

— Все в той же забегаловке? Я заходил туда пару раз, но тебя не видел. Я так понял, что, когда я обедаю, ты корпишь над своей колонкой, а к тому времени, когда ты располагаешься на диване в тапочках и с газетенкой в руках, я выхожу патрулировать улицы нашего славного города, чтобы такие бездельники, как ты, могли спокойно по ним гулять.

— Цена свободе — неусыпное бдение.

Олли задумчиво наморщил нос:

— Под лежачий камень вода не течет.

— Семь раз отмерь, один раз отрежь,парировал Джейк.

— Хорошо смеётся тот, кто смеется последний, — оба расхохотались.

Они шли по коридору мимо различных отделов: ограбления, преступления на сексуальной почве, мошенничества, квартирные кражи, нарушения прав ребенка, автоугоны, и прочее, и прочее, до самой дальней двери с табличкой «Отдел убийств». То, что происходило за этой дверью, пробуждало в Джейке инстинкт сыщика, он был из тех людей, кто любит изучать все детали и разгадывать загадки. Порой он даже немного завидовал Олли.

Они прошли по лабиринту проходов между бесчисленными столами к рабочему месту Чендлера, которое находилось в самом

дальнем углу. Его стол стоял у окна, из которого открывался великолепный вид на город. Хозяина стола, однако, этот вид никак не впечатлял: «Подумаешь, дома понатыканы». Он извлек из-под кипы бумаг, наваленных на его столе, большой блокнот.

— Ну как тебе мой новый стол?

— Трудно сказать, его и не видно совсем. Кстати говоря, я и старого не успел разглядеть.

К слову сказать, стол Олли выглядел, как большинство рабочих столов в «Трибьюн», включая и стол Джейка.