У пределов мрака

— Я еще не получил инструкции, относящиеся к моему новому назначению в должности офицера связи, — сказал Гейерштайн. — Но это не может помешать нашей дружбе. Я живу на улице Монне, где у меня несколько комнат в доме торговца табаком. Ничего другого мне не удалось найти в Генте. Жилье не слишком роскошное, но Пробст, мой ординарец, привел его в порядок. Вы не возражаете, если я приглашу вас выпить у меня по стаканчику вина завтра утром?

— С удовольствием, — согласился Эксхем.

— Это вино из подвалов замка Гейерштайнов. Французские разбойники, к счастью, не добрались до него, и моя сестра время от времени присылает мне небольшой ящик.

Слуга в ливрее поставил перед ними пару стаканчиков с бренди.

— Тьфу, — буркнул Ульрих, — какой отвратительный напиток… Завтра, капитан Эксхем, вы забудете об этой гадости, попробовав вино Гейерштайнов!

Послышался шум отодвигаемых стульев; герцог Веллингтон вышел из комнаты. Ужин окончился.

Офицеры, английский и немецкий, тепло попрощались друг с другом.

В холле отеля «Куртре» Джона встретил ожидавший его метрдотель, господин Гастон.

— Надеюсь, — сказал он, — господин капитан извинит меня за то, что я без согласования с ним подготовил для него холодный ужин в одном из кабинетов гостиницы.

Джон поблагодарил метрдотеля, рассмеявшись — скупое меню ужинов у Веллингтона было хорошо известно в Генте. Поэтому он с удовольствием поужинал предложенными ему яствами: холодной курицей, устрицами и паштетом из гусиной печени.

— Майор Рофферти принимает своих друзей в зале наверху, — сообщил ему господин Гастон, подавая десерт — компот из консервированных персиков. — Он поручил сказать вам, что ждет господина капитана.

Джон постарался как можно больше протянуть время. После десерта он заказал кофе и ликер, потом закурил сигару и стал просматривать «Гентскую газету».

Хорошо информированное издание сообщало, что армии императора собрались под Парижем, и что части под начальством маршала Груши начали движение на север. В газете также говорилось, что Сульт серьезно поссорился с Бонапартом.

«Ссора внутри трио родившихся в 69 году, — улыбнулся про себя Эксхем. — Интересно, что думает об этом Железный герцог?»

Время шло, и господин Гастон уже несколько раз под разными предлогами заглядывал в обеденный зал, откуда Эксхем никак не хотел уйти.

Наконец, он встал, бросил на стол салфетку и направился к широкой лестнице, которая вела в верхний зал.

— Добро пожаловать, Джонни! — бросился к нему с протянутой рукой слегка захмелевший Рофферти. Этому можно было не удивляться, так как по всему залу были расставлены десертные столики с бутылками французского шампанского в ведерках со льдом.

— Благодарю, майор Рофферти, — вежливо отозвался Эксхем.

— Можете называть меня просто Фредди, мы здесь в своем кругу, а не на службе… Эй, друзья, поднимем бокалы за новоиспеченного капитана!

Немного осмотревшись, Эксхем убедился, что объявленная Рофферти дружеская обстановка была хорошо продумана.

Посреди зала сдвинули вместе несколько столиков, накрыв их большой зеленой скатертью. За столом сидело несколько человек, молчаливых, с серьезными лицами.

— Делайте вашу игру, господа, — воскликнул на французском языке крупье во фраке и белой манишке. Здесь шла игра.

И играли здесь по-крупному. Эксхем сразу понял это, поскольку он не мог не заметить разбросанные по столу небольшие стопки золотых монет и пачки банковских билетов.

Вокруг стола находились не только военные; он увидел несколько гражданских лиц в городской одежде, решивших попытать счастья в игре. Судя по выражению их физиономий, удача была явно не на их стороне.

— Небольшую партию, а Джонни? — предложил Рофферти.

Джон отрицательно покачал головой.

— Вы же знаете, Рофферти, что я никогда не играю, — произнес он холодным тоном.

— Понимаю, понимаю… Я тоже не играю, Эксхем!

— Действительно не играете?

Майор Рофферти отвел глаза.

— Да, конечно. А сейчас я просто обязан следить, чтобы все было по правилам.

— Это очень разумно с вашей стороны, майор. Очень правильно! — голос Эксхема прозвучал с таким сарказмом, что кровь бросилась в лицо майору.

— Что вы имеете в виду, капитан?

— Я вижу, что Люк Олифф тоже находится за столом, а он обычно охотится в Лондоне, в Баттерси или в Бромли. Какая муха укусила его, да так сильно, что он неожиданно перебрался на континент, в места, где скоро можно будет услышать грохот орудийной пальбы?

— Я не жандармский офицер, чтобы отказать кому-либо в праве переплыть канал и поразвлечься на континенте, — возмущенно фыркнул Рофферти.

— За пределами Баттерси и Бромли мне неизвестны такие места в Лондоне, где садятся за стол с шулерами, — задумчиво сообщил Эксхем.

— Послушайте, Эксхем, вы слишком многое позволяете себе! — воскликнул Рофферти.

Джон ничего не ответил, так как почувствовал шок.

За столом напротив Люка Олиффа сидел Ульрих фон Гейерштайн.

Смертельно бледный, он дрожащей рукой что-то писал на клочке бумаги под пристальным взглядом Люка Олиффа. На столе перед ним не лежало ни одной монеты.