У самого синего моря

— Чудес кроме этого не заказывали? — Джон неопределенно пожал плечами.

— Ну, вечную жизнь… Молодость… Неразменный рубль… Э… Мнэ доллар, простите… Оружие. Наркотик, какой ни будь? Нет! — Джон отрицательно покачал головой.

— Джон… — Опять ткнула Джона локтем в бок Афелия. — Ну, скажи же ты мне, почему у него шнуровка в паху распущена? Или ему скажи… Может быть он заразный какой ни будь… Или… — Ее глаза вдруг налились ужасом.

Она подняла сжатые кулаки к губам.

— Мама… Да это же мы заразные! — У Джона глаза стали чрезвычайно крупными и приобрели совершенно круглую форму.

До него, наконец, дошло, что просто так люди в скафандрах ходить не будут, вертолеты просто так не прилетают, и эти самые люди в скафандрах не задают столько глупых вопросов.

Джон выпрямился, расправил плечи и шагнул к «уполномоченному» ближе.

— Скажите… — Начал он и поперхнулся концовкой фразы.

— Пусть лучше самая жестокая, но — правда…

— Вы это о чем? — Удивленно поднял за стеклом шлема брови Горобец.

— Здесь эпидемия! — Уверенный в правоте своих слов начал декламацию Джон.

— Здесь вокруг гуляет страшный вирус, который вызывает галлюцинации и потом смерть. Мы умрем?

— Сомневаюсь… — Заулыбалось лицо в шлеме.

— Вы будете жить долго и счастливо… Очень долго, я полагаю…

— Так почему же вы в костюме? — Несколько озадаченный начал допытываться до сути Джон.

— И… Мнэ… Кхе… — Он посмотрел на Афелию, потом на шнуровку в паху скафандра «уполномоченного».

— И почему у вас там… — Он, воровато оглянувшись по сторонам, ткнул пальцем в распущенную шнуровку на костюме.

— Шнуровка распущена?

— А-а-аэх… — Залился краской Семен Семенович.

— Н-да… Черти глазастые… Это так… Эксперимент, в общем.

— Ага… — Глубоко задумался Джон.

В его перегруженных последними событиями мозгах синапсы гоняли информацию с утроенной скоростью, клетки глии поставляли нейронам самые отборные углеводы, сосуды пульсировали.

Все говорило о том, что он совсем скоро сообразит — в чем здесь дело.

— Ага! — Воскликнул Джон.

Он уже почти сообразил, в чем здесь дело.

Магическое, волшебное, слово «эксперимент» все расставляло по своим местам.

Русские испытывают новое психотропное оружие, русские испытывают новый тип излучения, русские испытывают…

Да и какая разница, что они испытывают?

Что бы они ни испытывали, он Джон подданный Соединенных Штатов Америки и его дорогая супруга не менее подданная тех же самых Соединенных Штатов стали невольными участниками совершенно секретного эксперимента русских.

Из этого следовало…

Из этого могло следовать все что угодно и то самое село Шушенское, т. е. страшное место ссылки великого вождя Российского пролетариата не становилось от этого менее призрачным.

Его Джона и Афелию, ставших невольными свидетелями секретных испытаний даже могут ликвидировать.

У Джона дрогнули колени.

Ликвидировать физически…

Расстрелять…

Замучить в страшных сырых застенках…

Или устроить промывание мозгов в психологической клинике… Или… Джон не выдержал. Он рванул на себе футболку.

— Ну, был бы я шпион, позволило бы ЦРУ мне на ваши головы свалиться?

Человек в скафандре предусмотрительно сделал шаг назад.

Завертел головой в поисках своих телохранителей. Те были рядом. Джон в запале продолжал.

— Ну, был бы я их шпион, они бы еще на подходе вашу Щуку раскололи…

— Ах, Щука. — Обрадовался уполномоченный представитель. Он, похоже, стал успокаиваться.

— Замечательный субъект. Замечательный… — Он шагнул к Джону ближе.

— Вы не трудитесь все понять сейчас многоуважаемый Джон Арнольдович. Не трудитесь. Давайте — ка мы лучше пройдем к вертолетам.

— С комфортом доставим вас в более подходящее для беседы помещение.

— Там и поговорим.

— Казематы? — В ужасе отпрянула Афелия.

— Да какие же казематы, госпожа Афелия? — Горобец, подпираемый сзади охранниками, постепенно оттеснял американцев к вертолетам.

— Это обычный гостиничный номер. Со всеми удобствами. Отоспитесь там. Покушаете по человечески. А это… — Он разжал пальцы, продемонстрировав алмазы и жемчуг.

— Это можете оставить себе. На память… — Он хитро прищурился за стеклом шлема.

— Как? — Удивился Джон.

— Вы их не конфискуете?

— Это компенсация. — Настаивал Семен Семенович. — За материальный и моральный ущерб, нанесенный вам, в следствие, наших испытаний. Как вы на это смотрите?

— Положительно! — Выпалила Афелия и сграбастала с руги Горобца материальные ценности.

— А теперь я попрошу вас подняться на борт этого гостеприимного воздушного судна. — Горобец махнул в сторону Ка58 м с белым ладным номером на боку.

— Это флагман, так сказать, нашей маленькой флотилии.

— Адмирал… — Наконец освоился в необычной ситуации Джон и перешел на привычную иронию и сарказм.

— Адмирал. — Повторил он обращение в тайной надежде на то, что столь высокое звание, повысит статус его Джона в глазах этого «уполномоченного».

— Я не адмирал. — Отозвался Горобец. — Я пока полковник. Но… Надеюсь… Лет через пять может быть… Ну в запасе разумеется.

— Ага! — Сообразил Джон. — Вы штацкий? — Горобец нахмурился.

Разрешенное время присутствия между первым и вторым контуром Периметра подходило к концу.