У Судьбы на поводке

Незаметно официальная часть переходит в неофициальную. Народ начинает бродить от столика к столику, все перемешиваются, самые смелые уже отплясывают рядом со сценой. У меня сегодня не получится присоединиться к танцующим, поэтому я просто наблюдаю. Я смотрю на все это безобразие и чувствую себя ужасно довольной этим всеобщим предпраздничным безумием. Оказывается, я скучала по ним – по моим коллегам.

На некоторое время музыка стихает – Снегурочка с Дедом Морозом затеяли какие-то конкурсы, с моего места мне не очень хорошо слышно, что там происходит.

Зато отлично слышно, как позади меня за соседним столиком хорошо знакомый голос произносит:

– Позвольте представить – моя супруга, Юлия.

Я резко оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Димой. Его светлые глаза ошарашенно смотрят на меня, и от этого взгляда всё внутри замирает, а затем сердце делает кульбит и ухает куда-то вниз.

***

Дима

Настоящее время

Клянусь, это заговор против меня! Я, несчастный Дмитрий Ланге, чем-то прогневил высшие силы, и они на меня ополчились. Иначе как объяснить тот факт, что сейчас мы с Катькой остолбенело смотрим друг на друга в полной прострации, а Юлька незаметно дергает меня за рукав пиджака:

– Дим, что с тобой? Отомри уже, в конце концов!

Я несколько раз моргаю, но видение не исчезает – Катерина за соседним столиком быстро отворачивается, и теперь я вижу лишь ее спину. Но ошибиться я не мог.

Я рассеянно отвечаю Юле:

– Все в порядке, извини. Показалось, знакомого увидел.

Жена с подозрением смотрит на меня, но тут ее отвлекает кто-то из гостей. Они увлеченно что-то обсуждают, но так как музыка снова звучит достаточно громко, я слышу только обрывки их разговора – оказывается, на повестке дня детский вопрос. У Юлькиного собеседника трое детей и, похоже, о них он готов рассказывать часами. Я в разговоре практически не участвую – не люблю перекрикивать музыку, поэтому молча краем глаза наблюдаю за Катей. Ее спина напряжена, она больше не смотрит на меня, ковыряет в тарелке салат. Периодически к ней подсаживается кто-то из сотрудников, чтобы закусить и выпить.

Вечер достиг своего апогея – на танцполе разношерстная толпа, народ веселится от души. Во избежание преждевременного впадения публики в бессознательное состояние, Снегурочка снова устраивает какой-то идиотский конкурс. Музыка внезапно стихает, и Юлькина фраза звучит достаточно отчетливо для соседних столов:

– А мы тоже ждем прибавления в семействе, правда, Дим?

– Да. – Выдавливаю из себя.

Злюсь на жену, хотя она тут совершенно не при чем. Разве она могла предположить, что за соседним столиком сидит моя бывшая, которую я когда-то бросил и с которой у нас общий ребенок?

Теперь я точно уверен – вся Вселенная сегодня против меня.

Меня отвлекают поздравлениями, мы пьем за детей, за семью и за прочие милые банальности.

Когда через некоторое время я смотрю на соседний столик, Кати за ним уже нет.

***

Катя

Настоящее время

Такси мчит меня домой по ночному городу. Затаившись на заднем сиденье, я смотрю в окно невидящим взглядом. Я стараюсь глубоко и ровно дышать, чтобы не расплакаться. Наконец, удается немного успокоиться, и, расслабившись, я откидываюсь на спинку сиденья, пытаясь осмыслить все произошедшее.

Ну женат, ну ребенка ждут. И что? В конце концов, мы расстались шесть лет назад. Я ведь не ожидала, что все это время он будет хранить мне верность? Нет, конечно. Я об этом и не задумывалась, ведь Дима был моим прошлым, той самой рекой, в которую нельзя войти дважды. В моей памяти он остался тем же Димой, каким и был раньше – то есть неженатым и без детей. А ведь жизнь не стоит на месте, все меняется – люди, обстоятельства. Поэтому нет ничего странного в том, что мой бывший женат, да и ребенком ему пора обзавестись, все-таки давно за тридцать уже.

Однако, оказавшись вдруг перед этим фактом, я почувствовала такую душевную боль и обиду, что мне не осталось ничего другого, как сбежать с праздника. А особенно обидно за Даньку, который растет без отца. Обида сменяется злостью. А я его еще пожалела вчера, дура. Вот как есть дура! А все эта наша бабская жалость проклятая, заставляет жить в ущерб себе.

Все, баста! С Дмитрием Ланге покончено.

Добравшись до дома, стягиваю с себя пальто, обувь и устало плюхаюсь на банкетку у дверей. Даньку Светик сегодня забрала к себе – очень уж Зоя Николаевна просила. Она там для Даньки пирогов напекла, да еще и сюрприз приготовила, ведь Данечка ей как внук. Стыдно сказать, но родная бабушка так о нем не заботится, как Светина мама. Так что сегодня я дома одна, могу спокойно выплакаться, да хоть обрыдаться. Никто не увидит, никто не помешает. При Данечке я не плачу никогда – не хочу его пугать. Позволяю себе всплакнуть лишь ночью в подушку, когда сын видит десятый сон.

Отправляю несколько сообщений коллегам о том, что вынуждена была уехать пораньше, и желаю им счастливого Нового года.