У вас один общий друг

– Привет.

Элис поняла, что на самом деле ей нечего сказать, и на мгновение растерялась, однако Гровер был из тех собеседников, которые способны вытащить любую беседу из мощных челюстей неловкого молчания.

– Фанатка Черчилля? – поинтересовался он.

– Что?

Он указал на ее учебник. На передней обложке Элис написала: «Сегодня, сейчас мы – хозяева своей судьбы, и нам по силам решить стоящую перед нами задачу; нам хватит стойкости и мужества, чтобы выдержать все испытания и лишения».

– Надо же, ты узнал.

– Это знаменитая речь.

– Да уж, – отозвалась Элис и тут же добавила: – Мой бывший парень был одержим Черчиллем.

– Ах, вот оно что. – Последовала пауза. Гровер вновь спас ситуацию: – Значит, ему пришлось выбирать между тобой и Черчиллем, он выбрал Черчилля, поэтому вы и расстались?

– Вовсе нет, мне тоже нравится Черчилль. Только не нравилось, насколько сильно Черчилль нравится ему.

– Ясно.

Гровер не был уверен, стоит ли продолжать, но в этот момент Элис решила, что ей необходимо выговориться.

– Вообще, в том, чтобы встречаться с фанатом Черчилля, есть и положительные стороны. Например, очень легко покупать подарки. На каждый день рождения он звал гостей, и стол для подарков напоминал сувенирный магазин. Любимые сигары Черчилля, любимое шампанское. Галстук-бабочка с маленькими Черчиллями. Статуэтки, постеры, календари – все что угодно. Я подарила печатную машинку с королевским гербом, такую же, как в музее Черчилля; заказала на «е-бэй». Она была очень крутая. Я радовалась, что смогу сделать хороший подарок. Он пришел в неописуемый восторг. А потом… возможно, из-за этого восторга… мне стало грустно. Тогда я поняла – не хочу, чтобы мне было так просто покупать подарки. Понимаешь? Однажды я спросила его начистоту: «С тобой ни разу такого не было, чтобы ты однажды утром проснулся и подумал: “Может, вся эта тема про Черчилля не такая уж интересная”»? А он на полном серьезе ответил: «Нет, ни разу».

– Ну-у, – задумчиво протянул Гровер, – Черчилль действительно выдающаяся личность.

– Да-да, я в курсе, он первым предостерег всех от фашизма, боролся с оппозицией и фрондой внутри партии, не давал правительству развалиться, пока Америка не вступила в войну, поставил на кон всю свою власть и выиграл, спас западную цивилизацию. Да, Черчилль сам по себе интересен, только одержимость Черчиллем ни разу не интересна. Такое ощущение, что меня окружают фанатики. Моя подруга Мередит одержима игрой на скрипке. Мой брат… судя по постам в фейсбуке, сейчас одержим буддизмом. Им-то хорошо, но находиться рядом с ними совершенно невозможно.

– Пожалуй.

– Наверное, я завидую таким людям, поэтому меня и тянуло к Карлосу. Я считала его немного скучным, и он, скорее всего, тоже считал меня скучной – в основном потому, что я не Черчилль, – но я оставалась с ним, поскольку в тот период моей жизни все остальное требовало значительных усилий. – Элис решила, что чересчур разоткровенничалась, однако ей хотелось завершить мысль. – Правда, я действительно восхищалась тем, как он сосредоточен на одной теме. Жаль, я так не могу.

– Почему?

– Потому что это единственный способ стать великим в своей области.

– Разве так важно – стать великим?

Элис вспомнила покрасневшие глаза матери. Тебе повезло. Ты играешь на рояле.

– Да.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, это заложено в ДНК. (Неправда. София Хьяльмарссон никогда не хотела быть великой и вполне в этом преуспела. Она держала маленькое интернет-кафе где-то на побережье Норвегии, воспитывала двоих детей и достигла на удивление заурядных успехов в обоих занятиях.) – Если у тебя есть дело всей твоей жизни, ты так или иначе в нем преуспеешь. А единственный способ заниматься делом всей своей жизни – исключить остальные дела.

– Значит, ты не веришь в миф о разносторонне образованных людях?

– Не верю. Хорошо ты сказал – «разносторонне образованный», – с улыбкой заметила Элис. Гровер смущенно пожал плечами. Какой он красивый. – Карлос, как бы плохо я о нем ни отзывалась, стал великим в… области познаний о Черчилле, а это кое-чего стоит. Он писал о нем книги, получал награды…

– Погоди-ка, – перебил Гровер. – Ты, случайно, не Карлоса Декэя имеешь в виду?

– Да, – вздохнула Элис.

– У меня есть его книга, – сказал Гровер и тут же пояснил: – Я получил ее бесплатно, по работе. Еще не читал.

– Думаю, она хорошая. Ее написал человек, который знает о Черчилле все.

В воздухе повисла пауза. Элис взглянула на свою руку. Четвертая пястная кость, пятая пястная кость.

– Не переживай, – наконец произнес Гровер. – Скоро ты тоже обретешь дело всей своей жизни и станешь такой же занудой, как твой бывший парень.

Элис недоуменно взглянула на него. Он указал на желтый учебник.

– Медицина.

– Ах да. – Неприятно кольнуло напоминание о том, что нужно заниматься. – Пожалуй, мне пора…

– Мне тоже.

И они оба вернулись к работе.

Только Питтипэт улеглась в ванну, как в дверь постучал Билл.

– Через сколько ты будешь готова?

Питтипэт отодвинула с глаз махровое полотенце.

– Ты о чем?

– Мы идем на ужин к Заку и Маше.

– Что?!

– Это отмечено в календаре.