У вас один общий друг

«ВАЖНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ ОБО МНЕ, – писала Элис. – Многие из вас в курсе, что последние пару месяцев мне было нелегко. Знаю, вы за меня волновались. Я и сама за себя волновалась! Но теперь я прохожу терапию, чувствую себя гораздо лучше и очень благодарна всем за любовь и терпение. Однако мое объявление не об этом, а о том, что никогда не поздно воплотить мечту в жизнь. А если мечта оказалась неправильной, никогда не поздно завести новую. Недавно я приняла важное решение. Сперва мне хотелось сохранить его в тайне, но потом я подумала: если напишу о нем на фейсбуке и вы поставите много лайков, мне по-любому придется воплотить его в жизнь. Итак: я поступаю на МЕДИЦИНСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ».

Феликс взглянул на аватарку, где Элис улыбается на фоне гуактопуса. Она исполнила свою мечту. Она счастлива. Под аватаркой была кнопка «Написать сообщение». Феликс кликнул на нее.

– Мне немного неловко писать тебе, – начал он, – ведь мы не знакомы, хотя у меня такое ощущение, будто я давно тебя знаю. Постоянно захожу на твою страничку. Ты красивая, только я захожу не поэтому. Честно говоря, понятия не имею почему. Нормально ли восхищаться человеком за то, что он пишет в интернете? Может, и нет, но такова реальность. В общем, мне кажется, тебе следует знать, что есть незнакомый человек, который считает тебя потрясающей; если бы про меня кто-то так думал, я предпочел бы об этом знать. (Вообще-то, я не совсем незнакомый; несколько лет назад мы с твоим братом Биллом вместе заседали на суде присяжных.) Мне очень понравилось, как ты написала про новую мечту. У меня сейчас трудный период, чувствую себя беспомощным. Здорово, если бы мы стали друзьями. Надеюсь, ты прекрасно проводишь лето, и учеба на медицинском идет хорошо. Я был бы счастлив с тобой встретиться, хотя бы ради того, чтобы услышать твой голос. С наилучшими пожеланиями, Феликс».

Феликс колебался, стоит ли отправлять сообщение, но тут раздался тревожный звонок. Его смена еще не началась, поэтому он не обязан был реагировать, однако из коридора послышался вопль, издаваемый во всю мощь восьмидесятисемилетних легких:

– Феликс!

Феликс понял: это сердечный приступ. Все признаки налицо – повышенное давление, тянущая боль в брюшине, усталость, угнетенное состояние. Отец никогда не отличался веселым нравом, но в последнее время выглядел более мрачным, чем обычно. Как и множество раз до этого, Феликс старался принять новую реальность, только сейчас, сидя рядом с отцом в машине «Скорой помощи», мчащейся по Бродвею в Пресвитерианскую больницу, он заглянул в лицо еще одной новой реальности – жизни без Дуэйна – и взмолился, как никогда не молился раньше, чтобы медики лучше знали свое дело, чем он.

Разумеется, отца откачали. Его оставили в больнице на двое суток, и Феликс с радостью ухватился за возможность заняться делами: поискать адвоката, разузнать про ветеранские льготы и почитать о том, как переоборудовать квартиру под нужды колясочника. Однако выяснилось, что ноутбук остался на работе.

– Привет, ты сегодня работаешь? – написал Феликс Розе.

– Да, – ответила она. – Твой ноутбук у меня.

Он вернулся в «Робинсон Гарденс» и нашел Розу в комнате для персонала.

– Ноутбук был открыт. Я закрыла его и убрала подальше.

– Спасибо. Ты ведь не смотрела на экран?

– Шутишь? Нет, конечно. – Она залезла в свой рюкзак и достала ноутбук.

Феликс протянул руку, но Роза как будто о чем-то размышляла. Он тут же понял, о чем она думает. Униженное выражение, появившееся на его лице, подсказало ей правильное решение.

– Нельзя посылать это сообщение, Феликс.

Он сел. Роза опустилась рядом.

– Прости, мне не следовало читать. Не знаю, кто эта девушка, но… такое сообщение посылать не нужно. Ты ведь и сам понимаешь, верно?

Феликс понимал.

– Да, – отозвался он.

– На тебя сейчас столько всего навалилось.

– Угу.

– Ты хороший парень, только скажу тебе честно – если бы моя подруга получила подобное сообщение от незнакомого человека…

– У нас есть общий друг.

– Феликс…

– Я же вежливо написал, не как чокнутый.

– А выглядит так, будто писал чокнутый.

– Ты права, – дрогнувшим голосом произнес Феликс. Сквозь паутину трещин наружу просачивался гнев. – Ты права, Роза. Не стоит даже пытаться с кем-нибудь познакомиться.

– Я не это имела в…

– Не стоит заходить на ее страничку, не стоит заходить на чью-либо страничку, не стоит вообще открывать фейсбук, ведь я выгляжу чокнутым, пусть даже это единственная радость, которая помогает отвлечься от горшков, катетеров и мыслей о том, что моему отцу придется жить со мной, а у меня уже много лет не было девушки, но да, конечно, я так и должен оставаться жалким неудачником и полностью отрезать себя от мира. Это единственный выход. Спасибо, Роза. Большое спасибо.

Роза подождала, когда эхо от слов коллеги рассеется, и накрыла ладонью его руку.

– Феликс, – тихо проговорила она. – Не надо посылать это сообщение.

– Знаю, – ответил он и после недолгого молчания добавил: – Кстати, однажды я забросил сто восемь мячей подряд.

Роза на мгновение замешкалась.

– В смысле… в баскетболе?

– Да. Мне было четырнадцать.