У вас один общий друг

По дороге Питтипэт, разумеется, думала о Билле и вспоминала, как они вместе гуляли в парке. Ах, эти долгие счастливые дни, подарившие миру десятки жизнерадостных фотографий с зеленью внизу и синевой наверху. Однако воспоминания почему-то не расстраивали. Питтипэт медленно прогуливалась вдоль ограды зоопарка, перебирая их в памяти; теперь они казались ненастоящими, словно фотографии в чужом инстаграме. Разве этого ей хотелось? Конечно, нет. Да, временами она бывала недовольна своим браком, но Билл – это Билл, ее единственный. Он стал ее единственным с первого дня их знакомства и оставался им до того самого вечера, когда ей захотелось полежать в ванне. А теперь он ушел. Почему, почему солнце светит так ярко?

Питтипэт весь день провела на улице. Восемь часов она гуляла, ела мороженое, каталась на карусели и вспоминала, каково быть юной и свежей. Обычно она пряталась от солнца, но не сегодня. Сегодня ничто не могло ей навредить. И весь день, на каждой остановке, она возносила одну и ту же безмолвную молитву за сестру мужа: пятьсот десять. Она повторяла ее снова и снова, у эстрады, у замка, на лугу. Пятьсот десять, пятьсот десять, пятьсот десять.

В лобби – никого, кроме швейцара! Пятьсот десять. В лифте – тоже никого! Пятьсот десять. Питтипэт вставила ключ в замок. Пятьсот десять.

Она вошла в квартиру. Элис сидела на диване, завернувшись в плед.

– Четыреста восемьдесят восемь.

– Это плохо? – спросила Питтипэт, уже зная ответ.

Они заказали пиццу. Элис молчала. Питтипэт хотела рассказать, как провела день, но понимала, что сейчас не время.

Наконец, вскоре после ужина, когда солнце село и взошел молодой месяц, отец позвонил Элис по «фейстайму». Она сбросила звонок и написала ему:

– Пожалуйста, давай поговорим по телефону.

– Лучше по «фейстайму»! – ответил он. Поэтому Элис перезвонила по «фейстайму».

– Привет, папа! – сказала она.

– Привет, солнышко. – Папино изображение лежало на боку, почему-то в горизонтальном положении. – Как дела?

– Хорошо, – ответила она и рассказала ему про тест. На вопрос, как дела, отец принялся вещать о Пелопоннесской войне. Элис вспомнила, что он живет в глуши, совсем один, и читает книги о Древней Греции. Ей стало грустно, но нельзя же сказать другому человеку, что он счастлив неправильно.

Вернувшись в комнату с очередным куском пиццы, Питтипэт сразу узнала голос потенциально бывшего свекра и вспомнила, что, несмотря на замечательный день, проведенный в парке, ее жизнь катится под откос.

– Ты где? – спросил мистер Квик. Внезапно оказалось, что неудобной темы не избежать.

– У Билла и Питтипэт, – ответила Элис.

– Понятно.

Разумеется, он знал о том, что произошло, но не собирался это обсуждать. Он даже не поинтересовался, как дела у Питтипэт, а просто сменил тему:

– Мы открыли бассейн. Мало ли, вдруг захочешь приехать на выходные.

Элис вздрогнула, услышав слово «мы». Не было никакого «мы». Отец жил один, и хотя суровый северный нрав не позволял ему просить о внимании, Элис понимала – он в нем нуждается. К тому же было жарко, и ей хотелось поплавать.

– Можно я возьму с собой Питтипэт?

– Конечно, – ответил отец и снова переменил тему.

Естественно, Рокси тоже пожелала поехать. Даже если бы Элис захотела отказать, нельзя забывать про длинный список событий, званых вечеров, дружеских пирушек, праздничных мероприятий и встреч, на которые Рокси приглашала ее в течение лета. Нужно ответить любезностью на любезность.

Следующим утром они сели на пригородный поезд на Сто двадцать пятой улице. Пятьдесят пять минут спустя мистер Квик на старой «Субару» встретил их на маленькой привокзальной площади в Бедфорд-Хиллс и повез в свое жилище, которое Билл и Элис величали «новым домом». Дом был заполнен сувенирами, привезенными отцом из научных экспедиций, и памятными вещицами из детства Элис. Еще полгода назад нужно было уговорить папу нанять уборщицу.

Они выгрузили сумки, расселились по комнатам и поужинали едой из «Радужной панды».

– Как дела у Карлоса? – поинтересовался отец, передавая спринг-роллы.

– Не знаю, папа, – удивленно ответила Элис. – Спроси у него лично.

– У нее теперь новый парень, – встряла Рокси. – Гровер Кайнс. Правда, я с ним еще не знакома.

– Ах, вот оно что, – отозвался мистер Квик. – Ну ладно. Хотя Карлос мне нравился.

Еще бы. Они оба – простые люди с простыми увлечениями, свободно плывущие по волнам жизни. Элис не хотелось вглядываться, но сходство было налицо.

После ужина мистер Квик включил баскетбольный матч, а девушки отправились в местный бар.

– Моя бабушка в Коннектикуте живет примерно так же, – заметила Рокси. – Кругом лес да развалюхи. В развалюхах водятся призраки, в лесу – медведи. Призраки и медведи. Нет уж, благодарю покорно.