У вас один общий друг

Элис не ответила. Гровер был прав. Она это знала, Гровер знал, и Черчилль, висящий над головой у Элис, тоже. Но Элис все равно сердилась.

Потом Гровер добавил:

– Ситуация неоправданно жесткая. Я тоже стараюсь с этим смириться. Мне очень нравится Рокси, и, конечно, ты мне тоже очень, очень, ОЧЕНЬ нравишься. Жаль, что все так получилось.

– Ясно, к чему он клонит. Мы не так уж давно встречаемся. Не хочу, чтобы он считал меня беспомощной белоручкой.

Они обедали в «Ла Баллена». Элис снова заказала гуактопус – ну как его не заказать. На сей раз Питтипэт не стала ее фотографировать.

– Вовсе ты не беспомощная белоручка!

– Вот именно!

– Тебе не нужно, чтобы о тебе заботился добрый папочка.

– Конечно нет!

– Ты сама всего добиваешься в жизни.

– Абсолютно, – подтвердила Элис. – Так можно я поживу у тебя?

Питтипэт улыбнулась. Ей не терпелось сообщить новости, и сейчас как раз подвернулся подходящий момент.

– Вся квартира в твоем распоряжении. Я на несколько недель уеду в путешествие.

Элис растерянно моргнула. Еще две недели назад эта женщина отказывалась выходить из дома.

– Правда? Куда?

– В Камерун.

Элис снова моргнула. Он видела страничку Питтипэт «Куда я хочу поехать» в «Пинтересте», заполненную фотографиями красивых мест: юг Франции, итальянская Ривьера, Мачу-Пикчу. Ни намека на Камерун.

– Ты сказала «Камерун»?

– Да.

– И… что ты собираешься там делать?

Питтипэт торжествующе улыбнулась.

– Подцепить анкилостому.

– В смысле, гельминта? Да, в Камеруне это легко. Пей только бутилированную воду. Но…

– Ты не поняла. Я специально еду в Камерун, чтобы подцепить анкилостому.

Последние несколько недель Питтипэт активно общалась на форуме «Крон-зоны»: поддерживала каждую беседу, лайкала каждый пост и писала бесчисленные комментарии вроде «я с тобой» и «шлю лучи любви». Она завела друзей, а с некоторыми даже перевела эфемерную кронзоновскую дружбу в нормальную фейсбучную. Каждое утро, откинув покрывало из египетского хлопка и нащупав на тумбочке очки и телефон, Питтипэт первым делом заходила на «Крон-зону», проверить, что там произошло за время сна.

В результате она обогатилась массой знаний и пришла к выводу, что ей нужно сменить врача, поскольку все рекомендации доктора Экономидес – полная чушь.

– Большинство западных врачей не умеют лечить расстройства желудочно-кишечного тракта. Здоровье кишечника – неисследованная область медицины. Одному парню из Канады диагностировали болезнь Крона, и он решил провести собственное исследование. Кажется, он сам ученый – в общем, умеет проводить исследования. Так вот, он выяснил, что заражение гельминтами влияет на кишечную микрофлору. И знаешь, что это за гельминт?

– Анкилостома?

– Да! Я не отрицаю западную медицину, стероиды помогают, но они как пластырь – облегчают симптомы, не устраняя причину. Мне кажется, тот парень прав. Гельминты в течение многих тысяч лет жили в человеческих организмах. Вдруг все это время они выполняли важную функцию, а мы не знали? Люди изобрели пенициллин, вывели их подчистую, и теперь мы… в некотором роде неполноценные.

– Ну… – неуверенно начала Элис. Пожалуй, не самая разумная идея – вступать в спор с человеком, в чьем доме собираешься жить.

– Что?

Элис отложила в сторону блинчик с мясом.

– Мы же не отрицаем пользу пенициллина, верно? Легко сказать: «западная медицина то, западная медицина это», но она спасла миллионы жизней, так что не стоит сбрасывать ее со счетов.

– Элис, я не имела в виду… прости, – внезапно встревожилась Питтипэт.

– Да нет, ничего. Понимаешь… сейчас вся моя жизнь посвящена западной медицине, – сказала Элис, припомнив, что Рокси не единственный уязвимый человек в ее окружении. – Просто я удивилась. Из всех моих знакомых ты последняя, кто захочет осознанно подцепить анкилостому. Ты ведь даже в общественный туалет в Центральном парке не заходишь.

– Почему же? Захожу, – необычайно серьезно ответила Питтипэт. – Этим летом я была там дважды. Вынужденно, потому что… мне захотелось по-большому, а когда мне хочется по-большому, дело не терпит отлагательства. Ненавижу эту болезнь. Я должна что-то предпринять, пусть даже заразиться анкилостомой.

Элис подцепила на вилку кусок севиче, но тут же положила обратно на тарелку. Пожалуй, сейчас не время для севиче.

– Кроме того, я не могу оставаться в квартире. Мне приходится разбираться с кучей дел, с деньгами и прочим. Я поговорила с нашим управляющим… Я не горю желанием здесь жить, переезжать – тоже.

– Ты хочешь, чтобы Билл вернулся, – предположила Элис, однако ошиблась.

– Нет, – хмыкнула Питтипэт. – Даже Билл мне не нужен. Мне просто… нужна анкилостома. Разве я многого прошу? Я хочу быть здоровой. А еще хочу, чтобы ты сдала тест и начала изучать западную медицину. – Официант положил чек на стол. – За мой счет.

Элис вздохнула.

– Каждый раз, когда мы обедаем, ты…

– Нет, – перебила ее Питтипэт. – Я имею в виду, медицинский факультет. Я оплачу учебу. Мы оплатим.

Элис была потрясена до глубины души.

– Как у тебя получается быть такой крутой?

Питтипэт пожала плечами.

– Видимо, с возрастом приходит.

– Тогда обед за мой счет, – сказала Элис, хватая чек.